— Сдох, говоришь?..

— Каин, нельзя! — закричал Шрам прежде, чем я успел нанести удар.

Его питомец на полном ходу врезался в меня и отбросил в сторону, но вовремя остановился и не пустил в ход своё главное оружие. Убедившись, что я лежу на полу и потираю ушибленный бок, он виновато посмотрел на хозяина, опасаясь наказания.

— Ты не виноват, я слишком поздно тебя предупредил, — успокоил Каина наёмник и перевёл взгляд на меня. — Ник, у тебя есть возможность довести до конца то, ради чего погибли твои родители и Модестыч. Стань тем, кого они так боятся, и сотри их в порошок.

Он протянул мне целую пачку печатных листов бумаги.

— Остался всего один шаг — твоя подпись.

Я пробежался глазами по тексту и… не поверил, что это происходит всерьёз.

— Это шутка или очередная дурацкая проверка? — хмыкнул я, подняв взгляд на Шрама.

— Всё серьёзно, Ник. Император доживает последние дни, его наследники плевать хотели на судьбу галактики, а другой кандидатуры у нас нет.

— Да ладно тебе! Будто нет никаких генералов, советников и прочих, кто владеет ситуацией лучше меня, — отмахнулся я.

— Есть, но они либо подкуплены корпоратами, либо убиты. Хотя подожди… есть ещё третий вариант: они полные болваны, которым нельзя доверять управление даже собственным членом, не говоря уже о более важных задачах.

— Ты как всегда силён в аллегориях, — ответил я, продолжая изучать документы. — О! Вижу, ты тоже без дела не останешься. Константин Сергеевич? Это твоё настоящее имя или взял поносить? Тебе совершенно не идёт.

— Хватит сушить зубы. Читай внимательно и подписывай. Пока ты зубоскалишь, корпораты разносят галактику.

— А с чего ты взял, что я буду это подписывать?

После моих слов Шрам заметно напрягся. Неужели всерьёз думал, что я подпишусь на это безумие?

— То есть, мало мне проблем с корпоратами, теперь придётся махаться со всей галактикой? Наследники императора поднимут своих ручных псов, чтобы отыскать и уничтожить меня, какие-нибудь генералишки или советники решат создать свои государства на задворках галактики, пираты поднимут головы и будут грабить всё, что попадётся им под руку, адмиралы станут выжигать целые планеты с неугодными… А виновным в этом абсурде буду я, ведь это я — император, который должен был остановить безобразие и раздать всем по заслугам? Хорошо устроились, ребята!

— Разве у тебя есть выбор? Ну, иди и сдайся Бершанову. Пусть он запечатает тебя где-нибудь на секретной базе и ставит опыты, пока не найдёт способ извлечь из тебя хоть что-то полезное, чтобы продлить своё жалкое существование. Пусть наследный принц получит власть и тут же просрёт её, потому как у императора должна быть железная хватка, а этот урод кроме сисек своих наложниц ничего сжимать не в состоянии. Ник, я понимаю, что тебе это всё и даром не нужно, собственно, как и мне. Но я держу в руках инструмент, который поможет тебе получить желаемое. Хочешь уничтожить Бершанова? Вперёд! Займи место императора, и весь флот подчинится тебе.

— Сколько там того флота осталось? — хмыкнул я.

— Больше, чем ты думаешь. Конрад и императорская семья оказались куда умнее. Да, треть кораблей уничтожена, зато они выиграли время и заставили корпоратов действовать. А главное — думать, что у них всё под контролем. Посадить экипажи на новые корабли не составит особого труда. Императорская семья сделала почти невозможное — заставила всех участников борьбы за власть раскрыть карты и показать истинное лицо. Император вот-вот протянет ноги, корпораты вовсю куражатся и вырезают целые планеты на внешнем секторе, а что можешь ты? Уйти в сторону, забиться в угол и пропищать, что это не твоя война? Ты готов простить убийство твоих родителей и миллионов других безвинных людей?

— Не начинай ломать комедию! — оборвал я. — Такое впечатление, что передо мной не беспринципный Шрам, а моралист и паинька, который никогда не видел настоящего боя и рассуждает о войне по описаниям в любовных романах. Хочешь сказать, имперцы такие чистенькие и никогда не марали руки о невинную кровь?

— На войне не бывает святых, — спокойно произнёс Шрам. — А что насчёт меня, так я отлично понимаю разницу между головой проворовавшегося ублюдка, которого нисколько не жаль, и невинными людьми. Думаешь, почему я до сих пор не приказал Клаусу вышвырнуть с корабля Клементину? Почему не прикончил никого из членов твоей команды, хотя этот Сальв меня реально бесит? Потому что отношусь к людям так, как они этого заслуживают.

— Святой Шрам… — пробормотал я и сам улыбнулся своим словам. — Нет, я знал, что это всё так просто не закончится. Понял ещё после смерти Кручевского и проваленной явки на Альционе. Но чтобы так…

Я перевёл взгляд на бумаги, которые держал передо мной охотник за головами, и не мог решиться. А ведь как постарались! Никаких электронных подписей, чипов, голограмм и прочих современных примочек — только собственноручная подпись. Всего несколько росчерков чернильной ручки и отпечаток пальца могут кардинально изменить судьбу галактики.

А что может дать ей беглый агент корпорации, сидящий на троне? Станут ли подчиняться мне флот, гарнизоны, губернаторы на планетах и сами люди? Уверен, пропагандистская машина корпоратов внесёт свою лепту в общий хаос и затуманит головы миллиардам людей по всей галактике. Не станет ли хуже, если я соглашусь?

С другой стороны, я должен попытаться, потому как Шрам прав: мой отказ будет означать, что я умываю руки и отдаю галактику на растерзание корпоратам. Пройдёт всего несколько лет, и они захватят власть. А ещё за пару десятков лет подомнут под себя последние мятежные системы, и тогда мир погрузится в самый настоящий кошмар. Что касается меня, рано или поздно они меня найдут.

Сколько я болтаюсь в космосе? Какие-то месяцы. Ничто в глобальном плане. Но даже за это время столько воды утекло… У остальных членов команды прибавилось седых волос, они получили шрамы, схуднули, а я совершенно не изменился с тех пор, как Шрам внедрил мне артефакт.

У меня есть то, что нужно корпоратам, поэтому они будут меня искать даже через десятки лет. У них есть деньги, влияние, власть, продвинутая медицина, открывающая возможность восстанавливать своё тело после любых утех, но у них нет одного: вечной жизни. А это значит, что все их достижения пойдут прахом, когда пробьёт смертный час. И ради того, чтобы