на удивление молчаливая Аглая. Кеттельхут так и лучился самодовольством, созерцая итоги перераспределения. Тут из-за спины святого отца показалась долговязая фигура, безмолвно перешедшая на нашу сторону. Я узнал Анджело, и приветственно кивнул ему. Тот улыбнулся своим некрасивым тонкогубым ртом и помахал изувеченной рукой, которая оставалась плотно перебинтованной. Конечно, присоединился он к нам отнюдь не ради моего общества, а наверняка из-за Аглаи – я помнил, что они были хорошо знакомы.

– Что ж, – Кеттельхут деловито сложил руки на груди. – Кажется, выбор сделан.Теперь мы отправимся в Мидденхейм, в самое безопасное из возможных мест, ну а вы… Рискуйте своей шеей, раз уж так хочется. Этот предатель все равно найдет способ погубить вас всех.

Ни Герцог, ни я ничего не ответили, только Фроки прорычал себе под нос нечто невнятное, и две группы разбрелись в разные стороны. Группа Кеттельхута двинулась на восток, мы – на юго-запад. Крепчающий морозец давал о себе знать, дыхание наше клубилось во тьме облачками белесого пара, лесная тьма была густой как деготь. Я приблизился к Адель и обнял ее за плечи – вдвоем было теплее. Возражать она не стала, хотя именно этого я и опасался. Ну а Фроки подхватил Аглаю и понес ее на руках – миниатюрная для своих лет девочка легко устроилась в изгибе его огромной ручищи. Благо, сугробы были еще не глубоки, так что шли мы ходко.

– Держитесь, друзья, – подбодрил Герцог. – Через полчаса мы достигнем Эйвена, деревеньки на берегу Ллетры, где сумеем обогреться и обзавестись теплой одеждой. Быть может, дополнительно согреет вас и мысль о том, что остолопам Кеттельхута придется много хуже – до Мидденхейма добрых двое суток пути, а ближайшей деревеньки они достигнут только к утру, и то если повезет.

Вскоре мы действительно увидели впереди приветливые огни окраинных домиков крошечного речного поселения. Большая часть окон по причине позднего времени была погружена во мрак, но на причале кипела жизнь. Дома в деревне были на удивление ладные, с островерхими крышами и белеными стенами, из многих труб еще поднимались черные ленты дымов, и мне сделалось теплее уже от одной мысли, что где-то поблизости пылают жаркие камины, всегда готовые поделиться своим спасительным теплом. Герцог приказал нам ждать у кромки леса, а сам неслышной тенью скользнул в сторону деревни. Клаус, стуча зубами от холода, объяснил мне, что в Эйвене у Сопротивления имеются надежные контакты, и Герцог собирается связаться с ними, а также выяснить, есть ли сейчас в деревне вампиры.

Мы с Адель еще плотнее прижались друг к другу, делясь последними скудными остатками тепла, да и все остальные тоже инстинктивно сбились в кучу. Мороз продолжал крепчать – зимы на побережье были не слишком холодными, но все же не располагали к ночным прогулкам без верхней одежды.

Герцог вернулся скоро – прошло минут десять – и сразу жестом приказал следовать за ним. Мы обогнули селение с юга, прошли вдоль высокого дощатого забора и нырнули в распахнутую дверь какого-то здания. Это была лодочная станция. Внутри пахло тиной и подтухшей рыбой. Миновав ряд сложенных друг на друга плоскодонных посудин, мы достигли просторной сумрачной комнаты, в которой пылал камин. Не думал, что когда-нибудь буду так сильно радоваться простой близости открытого огня! Мы полукругом расселись перед ним, позволяя теплу проникнуть в наши озябшие тела, а Герцог сообщил, что на данный момент в селении нет ни одного упыря.

Вскоре открылась еще одна дверь (не та, через которую мы вошли), и в комнате появился длинноусый пожилой человек с красным пятном на щеке – в его жилистых руках покоилась целая охапка теплой одежды. Это было видавшее виды тряпье, усеянное многочисленными заплатами, но все ж лучше чем ничего. Герцог коротко поблагодарил человека, и тот, поклонившись, скрылся за дверью. Мы торопливо переоделись, избавившись от всего камуфляжа, а еще некоторое время спустя пожилая дама в компании двух девочек принесли нам поесть – несколько дымящихся горшочков с кашей, которую мы торопливо поглотили, запив нехитрую снедь водой из деревянных кружек.

Отогревшись и подкрепив силы, я решил, что положение наше не такое ужасное, как казалось ранее. Аббатство Ульвер было не единственной базой повстанцев на территории Кайдарии. Нам следовало перегруппироваться и продолжить борьбу. В свете этого мне подумалось, что решение Герцога относительно текущего маршрута действительно было не самым рациональным. Кроненбург – опасное для человека место, и даже в гетто укрыться будет непросто. Я спросил, почему мы направляемся именно туда.

– В гетто мы не пойдем, – отмахнулся Герцог, глядя мне в глаза. – Я специально сделал такое предложение, чтобы отсечь лишних людей. У меня есть особое задание, которое, умирая от ран, поручил мне Сандро. Я должен доставить тебя в лабораторию профессора Грефберга. Ты – наш секретный козырь в схватке с клыкастыми, ведь твоя кровь может помочь в создании лекарства от вампиризма! Сандро велел всячески оберегать твою жизнь – даже ценой наших собственных.

Я понимающе кивнул. Остальные члены отряда слушали нас с недоумением, так что мне пришлось вкратце поведать им о секретном проекте профессора. Каждому из этих людей я доверял не меньше, чем самому Сандро, даже Анджело, первая встреча с которым выдалась когда-то не самой задушевной.

– Так каков дальнейший план? – выслушав, поинтересовался Фроки, любовно поглаживая верную секиру.

– Дождемся утра, – Герцог поднялся и размял затекшие конечности. – Затем возьмем у старого Отто крепкую лодку и спустимся вниз по Ллетре до самого города. Потом высадимся в речном порту, а оттуда уже и до лаборатории рукой подать.

Никаких возражений не последовало. Выставив часовых, мы проспали до утра, устроившись кто где: на сложенном брезенте и мотках каната, на полу и в лодках. Ночь прошла спокойно. С рассветом старый молчаливый Отто указал нам на длинную, ветхого вида двухвесельную посудину, и мы, поблагодарив его за гостеприимство, забрались на борт и отчалили. Старый лодочник руководствовался отнюдь не только человеколюбием, поскольку я успел заметить, как перед отплытием Герцог сунул ему в руку что-то блестящее. Впрочем, обвинять старика в корысти я не стал. Мы ели его пищу, получили от него одежду и лодку – а обнаружь нас вампиры, его могли бы расстрелять как подельника повстанцев. Хорошие поступки имеют право быть вознагражденными.

Первыми на весла уселись мы с Фроки. Черный широкий проток лениво катил вперед, пока еще полностью свободный ото льда, а я с тоской провожал глазами уютные деревянные домики, розовеющие в первых лучах рассвета, с их скрипящими флюгерами и глухо закрытыми ставнями. Вот где стоило бы