Стало действительно лучше, если в сложившихся обстоятельствах подобное определение вообще было возможно.

Из противоположного конца зала послышались тихие шаги. Кто-то шел медленно и осторожно, мягко продвигаясь к нам. Мое тело напряглось, и я уже собиралась встать, но Стас придержал меня за плечо, не позволив подняться.

– Тише, – Стас провел ладонью по моим волосам, точно не рискуя вновь коснуться кожи. – Это твой отец.

– С чего ты взял?

– Любой нормальный человек увидел бы кровь еще с порога и поспешил уйти куда подальше, а не приблизиться.

Не успел Стас договорить, как на пороге зала, озираясь по сторонам, с пистолетом на изготовку, показался отец. Папа оглядел помещение, тяжело вздохнул и опустил пистолет. Он провел рукой по волосам, в которых за последнее время прибавилось седины. Он выглядел озадаченно, и все же тревога и страх, что отчетливо читались в его глазах, когда отец только зашел, рассеялись, а поза стала расслабленнее. Думаю, папа просто был рад тому, что я жива. Но это не отменяло последствий, с которыми теперь нам всем предстояло иметь дело. За ним в зал зашла и мама.

– Я не представляю, как мы все это объясним Татьяниному отцу. – Папа убрал пистолет в кобуру.

– Предлагаю вновь разжечь огонь и спалить к черту этот зал, – послышалось откуда-то сбоку, и я обернулась на голос.

Макс сидел на полу, весь, как и я, перепачканный кровью. Он щелкнул пальцами, и над ними появился огонек.

– Только скажите.

Папа поспешил к ведьмаку. Виола положила голову брату на плечо и смотрела прямо перед собой невидящим взглядом. По ее щекам беззвучно текли слезы. Она даже не моргала. Диана старалась держаться подальше от других и все время трогало лицо, пытаясь успокоиться. Ну а Артур… скажем, Артур с наслаждением изучал, из чего состоял древний вампир, изливая остатки своего гнева в крайне бесполезное русло.

– Ты уверен, что хочешь все здесь сжечь вместе с телом Владимира? – уточнил мой отец, с сомнением рассматривая, во что превратился зал.

Макс посмотрел на братьев и сестер. Возражений ни у кого не было.

– Да, уверен.

Мама подошла ко мне и опустилась рядом на колени. Она занесла руки над моей опухшей лодыжкой и принялась нараспев произносить заклинание. Из-под ее пальцев тут же пошло светло-желтое свечение.

– Ты же знаешь, у меня и так все зарастет.

– Знаю, – мама шмыгнула носом, не поднимая на меня глаз. – Но так ты хотя бы будешь меньше мучиться, пока это не произойдет. Не могу вынести, когда тебе плохо.

Стас, сидевший рядом со мной, легко толкнул меня плечом и показал глазами на мою упрямую и такую своевольную мать. На мою маму, что всегда желала мне только добра и вечно причиняла зло.

Стас помог мне оттолкнуться от стены. Поддерживая, он позволил мне подобраться ближе к матери и крепко ее обнять.

– Ты же знаешь, что я люблю тебя, правда? – сказала я, прижимая ее к себе, пусть мамины волосы и щекотали неприятно лицо.

Мама ответила на объятия и, не сдержавшись, заплакала сама.

– Конечно знаю, моя хорошая.

* * *

Мы смотрели со стороны леса, как пожарные тушат зал. Огонь перекинулся и на улицу, сжигая дотла магический сад. Языки пламени жадно ласкали территорию, пытаясь отхватить себе все больше, но Макс с Виолой не позволяли огню окончательно разбушеваться, стараясь удерживать эпицентр там, где нам было нужно. Там, где были улики.

Стас накинул мне на плечи свой порванный пиджак и обнял сзади. Прическа моя давно развалилась: пряди, слипшиеся от крови, рассыпались по плечам. Я сцепила свои пальцы с пальцами Стаса в замок и смотрела, как сгорает наше прошлое, а вместе с ним и большая часть проблем и тайн. У нас не осталось ничего, кроме надежды на будущее. Будущее, которое мы построим сами, без оглядки на чужие планы и фантазии дергающего за ниточки кукловода, чьи останки сейчас доедал жадный огонь.

– Клан древнего не спустит вам его убийство просто так. Вас будут искать, и далеко не люди, – сказал отец, оценивающе наблюдая за нашими со Стасом объятиями.

– Вряд ли у такого кочующего психопата был кто-то еще. Он больше похож на одиночку, который развлекал сам себя, как умел, порождая новых отпрысков и бросая тех на произвол судьбы.

Отец пожал плечами.

– Время покажет, кто из нас прав.

Эпилог

– Ты уверена, что хочешь его взять с собой? Он все же не домашняя собачонка какая, – последний раз попробовал отговорить меня отец, прежде чем мы выйдем из машины.

Папу почти удар хватил, когда я заявила, что отправлюсь вместе со Стасом попытать удачи в Москве, однако отошел Костя все-таки достаточно быстро. Идея, что мы на какое-то время окажемся подальше от Ксертони, пока не прояснится, был у Владислава клан или нет, казалась папе скорее плюсом, чем минусом.

– Уверена, – я открыла дверцу и выбралась наружу, вдыхая знакомый запах леса в последний раз перед долгим расставанием. В руке у меня была шлейка и длинный плетеный поводок, на котором обычно я выгуливала Светозара.

Стоило мне зайти в питомник, как псы сразу смолкли, почувствовав мою вибрирующую силу. Многие из них до сих пор не понимали, как вести себя рядом со мной. Для большинства отказавшихся от силы мой запах был чем-то сложным, знакомо-оборотничьим и в то же время чужим, будто я не являлась частью стаи. Не сказать, что они ошибались. Если у меня и была стая, то, к несчастью любителей консервативных догм, в нее по большей части входили вампиры.

– Зарик, – милым голоском, как ребенка, позвала я дедушку и помотала в воздухе поводком. – Светоза-а-ар!

Обычно, стоило мне сделать подобное, Светозар тут же оказывался у самого края забора и возбужденно повиливал хвостом в предвкушении прогулки, однако сегодня этого не произошло. Когда я дошла до его загона, он мирно лежал на сене, положив голову на скрещенные лапы, и с неким осуждением в глазах смотрел на меня. Я присела на корточки рядом с забором:

– Папа уже рассказал тебе о переезде?

Пес недовольно фыркнул и отвернулся. Ну конечно, Светозар обиделся.

Я вновь потрясла поводком, привлекая его внимание. Пусть дедушка и пытался всячески меня игнорировать, но ближайшее ухо на звук все же развернул.

– В Москве, говорят, красиво. Стас нашел нам квартиру недалеко от парка. Сможем там по утрам гулять, а если не понравится, поищем другое место.

Светозар резко встрепенулся, навострив уши. Его шея вытянулась вверх, а морда слегка наклонилась. Самая настоящая «лайка-непонимайка». Должно быть,