— Ей сложно не восхищаться. Спокойно, княже! Я тебе соперником не стану.

Видимо, в моем взгляде что-то промелькнуло. М-да, надо бы успокоиться, как нам завещал один толстый вареньевый киборг.

— Ты, случаем, не знаешь, замужем ли она?

Здесь ранний брак обычное дело. Особенно по расчету. Было бы грустно узнать, что меня прокатили еще до хоть каких-то попыток.

— Случаем, информацией обладаю. Княжна Ржевская хоть и кажется дамой хрупкой, но за свое мнение стоит крепче гранита, — Дмитрий задумчиво крутил в руке фужер. — Так что вялые попытки выдать ее замуж были встречены ясным протестом. Она знаменитость не меньше, чем учащаяся с тобой в одном классе Белецкая.

Я уже и не удивляюсь, что он знает обо мне так много. Сам запрошу столько информации на Романова, сколько смогут на него нарыть мои люди. Чтобы понимать, с кем я вообще имею дело. И с кем, похоже, умудрился подружиться, если дружба в этом мире вообще чего-то стоит.

— Глупо, наверное, спрашивать, но есть ли у меня шансы? У нас, конечно, не мезальянс, но разница невелика.

— Прямо сейчас? Я бы сказал нулевые. Ты, конечно, можешь попытаться завоевать ее сердце. Возможно, у тебя это и получится. Только вот толку, если решает за нее отец? Еще год от силы он будет терпеть ее нежелание выходить замуж.

Дмитрий решил мне открыться. Никак иначе я полную перемену в его речи объяснить не могу. А еще он, увы, ничего нового мне не сообщил. Но думаю, оно бы того и не стоило, если бы цель была проста? Если и любить — так королеву. Только в данном случае княжна великая, чья семья почти неотличима по влиянию и силе от имперских князей.

— Это я и так понимаю, — залпом допиваю остатки напитка из фужера и убираю в сторону, все равно слуги приберут. — Лучше скажи, чем я так не мил оказался княжне Голицыной. Мне это кажется проблемой.

— Да никаких проблем и нет, но ты и сам должен ответ знать. Странно, что не в курсе. Но лет так двести назад твой предок… Если политкорректно, он решил, что умнее всех, и прокатил как императора, так и ряд имперских князей с ресурсами из осколка. Хотел все себе забрать, но вышла осечка, и там он и погиб, вместе с ним погиб еще один аристократ, а твоя семья с тех пор находилась в немилости нашего государя. Думаю, фамилию того аристократа ты предположить вполне можешь.

Да тут к гадалке не ходи. Что ж у меня такой жадный и тупой предок оказался? А только тупой станет кидать императора, по моему мнению.

— Мне показалось, что тут было и личное.

— Было, и я даже знаю что. Но тебе не скажу — думай сам.

Глядя в мое удивленное лицо, Романов похлопал меня по плечу и ушел. Время задушевных разговоров прошло, он пошел к другим гостям. Скорее всего, у него в планах было множество имен. Мне бы по уму тоже завести несколько полезных знакомств, но сперва возьму-ка я еще фужер. Уж больно мне понравился вкус.

* * *

— Магнус, ты что, напился?

Мать довольно резко, но незаметно для чужого взгляда взяла меня под руку. Хоть я и подросток, но ростом я уже стал слегка выше родителя, так что ей было довольно удобно шипеть в мое ухо.

— Да к-какой напился. Вс-сего один фужерчик, — под косым взглядом княжны Марины, ничего хорошего не предвещавшим, я сдался. — Четыре фужерчика.

Мама лишь продолжила вести меня в коридор, пока мы наконец не свернули к безлюдному малому залу. Причем зал охранялся двумя верзилами.

«— Хика, погляди это шкафы.»

«— Я с тобой, пьянь, говорить не собираюсь, пока ты не протрезвеешь.»

«— И ты, Брут.»

— Присядь, Магнус, и слушай меня внимательно.

Я послушно последовал указанию этой довольно страшной в гневе женщины. И хоть я не сказать чтобы протрезвел, но кое-что я все же понимал. Понимал, что мне было до ужаса стыдно, так как я умудрился запороть своей выходкой свой первый выход в свет.

— А теперь сделай, что я говорю. Активируй зародыш духа в своем сердце и прогони ци по своим каналам. Четко и медленно.

Мать говорила мерно, без раздражения. И честно говоря, от этого было только хуже. Я бы проще это перенес, если бы она меня громко ругала.

«— Тебе повезло, алкаш, что у тебя есть я, — Хика запустил процесс циркуляции ци по организму. — Без меня у тебя не вышло бы.»

Прошло всего несколько секунд, а моя голова прояснилась полностью. И только сейчас я в полной мере мог ощутить, насколько же я дегенерат.

«— И капли в рот не возьму больше!»

«— Мысль, конечно, здравая, но не зарекайся. Тебе, скорее наоборот, надо научиться пить — пригодится.»

— Матушка, я…

— Ничего не говори. У нас нет времени, а у меня нет желания сейчас устраивать разбирательства, — тон матери был холоден, как и почти всегда, не позволяя мне определить степень ее недовольства мной. — Оговорю сразу — ничего непоправимого не случилось. Людей не кусал, бредней не нес, тебя и не заметили. А так как ты пришел в себя, пора, наконец, сделать так, как репетировали. Только в этот раз по-настоящему.

Мартин тот еще экзекутор. Он заставлял меня повторять сцену принятия реликвии рода и титула главы. И я благодарен ему настолько, что даже готов его похвалить.

— Я понял, матушка. Обещаю, что не подведу ни сейчас, ни впредь.

— Я запомню.

Одарив меня тяжелым взглядом, мать подошла к книжному шкафу и, отодвинув тот легким движением руки, раскрыла его, обнажая очень добротный на вид сейф. Только сейчас до меня дошло, что эта комната — личный кабинет матери. Как-то не доводилось еще тут бывать. Сейф был артефактным и, как я полагаю, считывал ауру. Я знал это потому, что у меня в кабинете стоял такой же, но пока я не стал главой рода, попытки открыть успехом не увенчались.

Из сейфа матушка извлекла футляр, в котором, похоже, находились ритуальный нож и языческий идол. Идол — это вообще отдельная тема для разговора. Мой предок, судя по записям, был дружинником Рюрика еще до того, как тот пришел в Новгород — бессменную столицу нашей империи. И этот предок передал лично им же выструганную безделушку своему наследнику, который, взяв в руки меч, так же вошел в дружину, но уже Олега. Это стало традицией. В какой — то момент один из моих предков, чье имя забыто историей, сделал из