Йимир и Сименторий пытались различными способами нащупать, в чём слабина этих существ. И после недолгих испытаний, становилось всё более очевидно, что растения слабы, кто бы мог подумать, перед финта. Был один способ из арсенала воздушной магии, как вообще избегать любых повреждений от этих кровожадных творений – обратиться ветром. Но в таком состоянии оказывается невозможно отслеживать эфир. Поэтому оба талами продолжали искать способы. Очень действенным был приём, когда поток ветров обращается множеством режущих лезвий. Тогда орту-аравы рубятся очень легко и непринуждённо. Но и тут была проблема – уничтожить этих растений было не так уж и просто – их конечности отращивались заново, а стебли восстанавливались. Даже если раздробить одного арава так, чтобы от него осталась лишь горстка травы, всё равно он со временем соберётся воедино. Друзья стали думать в этом направлении. У них родилось множество идей, но все они были слишком громоздкими. Например, создать вокруг себя барьеры, которые будут измельчать в крошку всё, что только приблизится к ним. Или послать впереди себя разрывающие на части вихри, чтобы они расчистили им путь. Или просто брать финта и рубить им, как мечом. Йимир даже думал призвать Орха, но не хотел делать этого, чтобы не показывать нам своего саткара. Но все эти приёмы финта он отвергал, потому что слишком много ущерба причинялось природе, которая не пыталась на них нападать. Дикие животные, которые просто оказались в неподходящее время в неподходящем месте, попадали под эту мешанину и погибали. Талами этого не хотели, а потому искали способ, как направить свой урон только лишь на орту-аравов. Чтобы найти этот метод, пришлось истратить два хавора. Наблюдения, исследования, размышления и практика дали свои результаты. Из приёма, который делал тела сенонцев невесомыми, родилась идея. Когда Йимир хочет испытать наслаждение от свободного полёта, он обволакивает всё своё тело финта. Их сущности смешиваются, и он становится больше похож не ветер, который не имеет веса и не может упасть. Так вот на основе этого самого обволакивания финта Йимир и придумал воздушный доспех. Но не обычный покров ветряной стихии, а усовершенствованный. Если заставить каждый участок его воздушного облачения кружиться, словно ножи, то они станут смертельны для того, кто попытается прикоснуться к нему. Немного потрудившись над этим, талами первым применил этот приём. Можно сказать, что он сотворил его. Конечно, покров был очень диким и неровным, однако первые испытания показали, что он хотя бы уж действенный. Так, напялив эти воздушные доспехи, Йимир, Олия и Сименторий ринулись в глубь чащи, туда, куда их вёл жёлтый поток. Им нечего было бояться. И укусы зубастых, и сковывание цветкоголовых были им не по чём. Воздушная магия дробила их на куски.

А в сердце леса была поляна, в которой на вид не было ничего примечательного. Разве что кроме лишь одинокого камня, который стоял ровно по середине. Однако глазами чародеев можно было видеть, как все сгустки финта здесь собираются в один водоворот прямиком над этим самым камнем и крутятся над ним. Мы приблизились к нему и стали осматривать. Мой взор не мог подсказать ничего, а попытки заглянуть в будущее, чтобы хотя бы узнать, как долго нам придётся тут пробыть, прежде чем Йимир сделает открытие, ничего не дали. События ветвились и дробились, словно осколки стекла, показывая лишь неразбериху. Такое бывало иногда. С чем это связано, мне понять пока что не получилось. Но в одном из обрывков мне всё-таки удалось углядеть, как Йимир, призвав из глубин своей души саткара, стоит с мечом бога войны. Но я пока что ничего не стал говорить, потому что они были полны энтузиазма и стремления разгадать эту загадку.

Камень был самым обычным. Йимир даже применил зенте, чтобы убедиться в этом. Просто валун стоял на месте пересечения жёлтых потоков эфира. И в попытке понять, что от него требуется тут, он предположил, что нужно с помощью ветра поднять эту каменюку над землёй. Йимир признала, что никогда этого не делал, потому что не видел в этом никакого проку, но был уверен, что в этом действии нет ничего сложного. Он призвал силы ветра и спустя недолгие старания всё-таки заставил монолит воспарить. Тогда все убедились, что ничего в этом поучительного нет. Осторожно уложив этот камень на место, Йимир принялся размышлять, что же ещё можно попробовать сделать с этим местом. Другие участвовали в этом процессе. И даже Катиара подкидывала идеи, которые сумела породить. Но они так размышляли до сгущения сумерек, и тогда кольер спросил, а что я думаю по этому поводу. И мой ответ заставил его встрепенуться. Он посмотрел в лица своих друзей и даже Лэн. Но никто так и не осмелился помочь ему принять это решение. Олия только лишь своим уверенным взором как бы говорила: «Каким бы ни было твоё решение, мы будем разбираться с его последствиями вдвоём» Он вдохнул и, не видя больше иного выхода, сказал, обратившись к нам с Катиарой:

- Только прошу об одном: всё, что вы увидите тут, останется лишь между нами. Ни даруры, ни Санум не должны об этом узнать.

Я лишь мрачно кивнул ему в ответ, когда как Катиара очень заинтересовалась, что же сейчас будет, а потому, сузив свои голубые глаза, она лишь ответила, что это зависит от того, что Йимир ей покажет. Поняв, что принуждать её бесполезно, Йимир тяжко выдохнул и стал взывать к своей саткарской сущности. Теперь глаза бестии полезли на лоб, когда сенонец стал превращаться в саткара. Хоть Йимир в своём истинном обличии выглядел величественно, сейчас он не стал весь целиком воплощаться, а призвал столько сил, сколько необходимо для того, чтобы орудовать Орхом. И вот, после того как саткар был явлен, Йимирон призвал и оружие бога войны. Мощь Прокладывателя смертного пути заполонила всю округу. И можно было впечатлиться этим. Однако никто не обратил внимания на могущественный артефакт. Олия, Сименторий, Зандр и Лэн уже вдоволь насмотрелись на эту мощь, Катиара был увлечена разглядыванием саткара, а я больше не мог испытывать какие-либо впечатления. Йимиру пришлось потратить какое-то время на то, чтобы успокоить сопнара, потому что она породила такое количество вопросов, что в самую пору писать об этом книгу. Тут не было ничего удивительного. Это была её область деятельности. Но, в конце концов, когда Йимир пообещал поговорить с ней позднее, она всё-таки отстала от него и позволила сосредоточиться на том, для чего они, собственно, сюда и пришли, но пристала к