превратиться в воздух-чародея, нужно научиться перестать двигаться, став финта. Но с другой стороны необходимо продолжать оставаться неподвижным, даже когда чародей в таком состоянии перемещается. Вот здесь как раз таки нужна долгая и упорная тренировка, чтобы учесть сразу четыре фактора: во-первых, заставлять перестать двигаться частицам своего тела, которые стали воздухом, во-вторых, перемещаться в пространстве, в-третьих, удерживать связь с эфиром и, в-четвёртых, не держаться за финта, чтобы находиться в обличии ветра. И, опять же, став саткаром, Йимир мог это повторить всё с огромной лёгкостью и даже понять, как упростить этот процесс. С помощью нескольких небольших магических приёмов он мог убрать необходимость постоянно следить за тремя из четырёх факторов. Менони́ческая аккуля́ция финта поможет стабилизировать движение частиц, из которых будет состоять тело воздушного чародея, а если после этого применить к себе кио́з, то в данном случае можно получить именно остановку движения частиц воздуха, а не кроакзирование с последующим рерированием. При этом не нарушается синемия финтара, то есть не возникает опасности, что чародей потом не сможет обратно воплотиться и стать собой. Именно этими двумя приёмами пользуется Евенгал, чтобы не превратиться в ветер навсегда и потерять возможность превращаться в сенонца. Хоть все и утверждают, что с такими темпами это скоро как раз таки и случится, но Евенгал не просто так носит титул навула. Меноническая аккуляция вкупе с киозом помогают его синемии не завладеть им. Теперь, чтобы не терять связь с эфиром и продолжать быть чародеем в таком обличии, можно, конечно, быть постоянно сосредоточенным на этом процессе. Но ведь если есть возможность освободить сознание от этого постоянного процесса, то почему бы не сделать это? И вот, специально разработанный Евенгалом метод лионической связи должен был упростить этот процесс, из-за чего сосредоточенность на связи с эфиром уменьшалась вдвое. Но саткар понял, как вообще сделать так, чтобы на связь с эфиром можно было и не обращать внимания. Для этого нужно было использовать зерабадор. Подвергнув жёлтый поток эфира, хранящийся внутри сенонца, изменению с помощью неда́ного ле́гита, чародей создаст постоянный канал между собой и эфиром в пространстве. Можно сказать, в таком случае финта станет многоцветным и позволит пропускать через себя почти что все цвета магических потоков, кроме жёлтого. Но этого и не нужно будет, ведь, во-первых, талами могут в полной мере использовать другие сферы магии, а, во-вторых, чародей становится воздухом. Зачем ему ещё для чего-то использовать финта? Но внимательный чародей обязательно возразит, что в таком случае можно будет потерять связь с финта, когда как она нужна для поддержания того самого ветряного обличия. И будет прав. Поэтому, прежде чем приступить к эти шагам, ему нужно будет позаботиться об этом. А всё это можно решить с помощью простецкого зацикливания. Приняв облик ветра-чародея, сам чародей сразу же устанавливает цикл, чтобы финта поддерживал эту высшую форму, а после этого приступает и к менонической аккуляции с киозом, и к неданому легиту. Сложно? Само собой. Ведь это всё касается высших знаний финта. Но, если чародей сумеет довести все эти приёмы до рефлекса, то ему хватит лишь пару мгновений, чтобы применить всё это на себе и получить такую возвышенную форму ветра. В обличии саткара с Орхом в руке всё это давалось очень легко. Однако, стоило Йимиру снова стать сенонцем, как все эти знания улетучивались, и ему приходилось начинать всё сначала, но так оставались хотя бы уж зачатки того, как делать это правильно. А потому они уже сразу могли набивать руку для того, чтобы принимать возвышенный облик ветра-чародея правильным образом, как это делал бы самый настоящий мастер финта.

Часть 19

Надо признать, три чародея немало времени истратили для того, чтобы добиться хоть каких-то результатов. Все три миссара, что мы путешествовали по этому полигону воздушной стихии, они пытались постигать это, но так и не смогли, а потому пока что использовали эти два приёма из высшего финта, как могли.

Но не только талами обучались тут. Зандр оттачивал свою ловкость и точность ударов своими клинками, когда сражался с орту-аравами. Лэн тоже, наблюдая за этими живыми растениями, пополняла свои знания о них. И даже Катиара умудрилась найти способ, как развивать свой сопна. Но только это развитие происходило не по причине наблюдения за аравами. Этот опыт дарил ей именно Йимир. Наблюдая за ним, когда он находился в саткарской сущности, наша бестия применяла свои методы наблюдения. Подобно тому, как финтар по-особенному глядит на финта, сопнар по-особенному взирает на свою область магического искусства. А, смотря, она не просто видит, но рассматривает и пытается исследовать. Катиара поставила перед собой задачу понять, кто же такой, этот Йимир. Точнее, Йимирон. В её обширных знаниях о саткарах хранится перечень всевозможных видов и типов обитателей Хора. Но никто не подходит под внешний вид кольера. Поэтому совершенно очевидным было то, что Йимирон – это не просто саткар, но владыка. И эта мысль настолько сильно увлекла её, что она с ещё большим энтузиазмом взялась за исследование этого феномена. Ей хотелось понять, действительно ли Йимирон – один из саткаров-владык. А если это и в самом деле так, то чем он повелевает? Давно я не видел её такой сосредоточенной и серьёзной. Этот поход ей точно идёт на пользу.

Постепенно лес превратился в степь. А эта степь в свою очередь медленно перетекала в пустыню. Истратив всего 3 хавора, мы ступили на территорию песков, подобно Зентерису. Только в отличие от земель зентеров, эта пустыня была мёртвой. Но уже издали, ещё когда мы двигались по степям, каждый из нас заметил что-то неладное, творящееся с эфиром там, впереди. Возникало ощущение, будто бы в магическом пространстве образовались некие разрывы, пустоты, зоны нематериализации. Так как Йимир уже не боялся показывать нам своего саткара, то он тут же принял свою возвышенную форму в попытке узнать, что же там такое происходит. И ему хватило лишь пары мгновений, даже не пришлось призывать Орха, чтобы вникнуть в суть того происшествия. Нет, это были не области, где эфир не может воплощаться. Это были просто дыры, просто зоны, где не было эфира. Если чародей туда встанет, ничего не произойдёт. Он всё равно будет иметь связь с эфиром. Просто придётся тянуться немного дальше, чтобы зачерпнуть его. Но, помимо всего этого, Йимир сумел увидеть, что по этой пустыне гуляют какие-то существа. Сименторий попросил описать их. Саткар своим грубым голосом сказал, что это какие-то птицы