были плохо вооружены. Если русские вооружены танками, авиацией, морским флотом — они непобедимы, непобедимы. Но нельзя двигаться вперед плохо вооруженными, если нет техники, а вся история старой России заключалась именно в этом».

Оставляя в стороне комплименты русским как «основной национальности мира», которая самораскроется, как только по воле партии вооружится авиацией и танками, мы обнаруживаем всё тот же базовый тезис. Историческая Россия, оказывается, топталась на месте, все усилия сотен миллионов людей были напрасны, техники у неё не было, потому-то и понадобился большевизм, чтобы начать «догонять».

Ответ на пассаж, что Россию все били, дал замечательный русский писатель и национальный мыслитель Иван Солоневич в своей «России в концлагере»:

«Пиголица достал брошюру с одной из “исторических” речей Сталина и начал торжественно скандировать:

— “Мы отстали от капиталистического строя на сто лет. А за отсталость бьют. За отсталость нас били шведы и поляки. За отсталость нас били турки и били татары. Били немцы и били японцы. Мы отстали на сто лет. Мы должны проделать это расстояние в десять лет или нас сомнут”.

Эту речь я, конечно, знал. У меня под руками нет никаких “источников”, но не думаю, чтобы я сильно её переврал, в тоне и смысле во всяком случае. В натуре эта тирада несколько длиннее. Пиголица скандировал торжественно и со смаком: били-били, били-били...

— Вот, — сказал Пиголица торжествующе. — А вы говорите, что Сталин против России идет.

— Он, Саша, не идет специально против России, он идет за мировую революцию. И за некоторые другие вещи. А в общем, здесь, как и всегда, врет он и больше ничего.

— То есть, как это врет? — повторил Пиголица. — Что, не били нас?

— Ну, скажем, Саша, нас били татары. И шведы, и прочие. Подумайте, каким же образом вот тот же Сталин мог бы править одной шестой частью суши, если бы до него только то и делали мы, что шеи свои подставляли? А? Не выходит?

— Что-то не выходит, Саша, — подхватил Ленчик. — Вот, скажем, татары. Где они теперь? Или шведы. Вот этот самый лагерь, сказывают, раньше на шведской земле стоял. Была тут Швеция. Значит, не только нас били, а и мы кое-кому шею костыляли, только про это Сталин помалкивает.

— А вы знаете, Саша, что мы и Париж брали, и Берлин брали?

— Ну, это уж, И.Л., извините. Тут уж вы малость заврались. Насчёт татар ещё туда-сюда, а о Берлине уж извините.

— Брали, — спокойно подтвердил Юра. — Хочешь, завтра книгу принесу. Советское издание. — Юра рассказал о случае во время ревельского свидания монархов, когда Вильгельм II спросил трубача, какого-то поляка, за что получены его серебрённые трубы. “За взятие Берлина, Ваше Величество”. “Ну, этого больше не случится”. “Не могу знать, Ваше Величество”.

Перешли к русской истории. Для всех моих слушателей, кроме Юры, это был новый мир. Как ни были бездарны и тенденциозны Иловайские старого времени, у них были хоть факты. У Иловайских советского производства нет вообще ничего, ни фактов, ни сáмой элементарной добросовестности. По этим Иловайским доленинская Россия представлялась какой-то сплошной помойкой, её деятели — сплошными идиотами и пьяницами, её история — сплошной цепью поражений, позора. Об основном стержне её истории, о тысячелетней борьбе со степью, о разгроме этой степи ничего не слыхал не только Пиголица, но даже и Ленчик. От хазар, половцев, печенегов, татар, от полоняничной дани, которую платила крымскому хану ещё Россия Екатерины Второй, до постепенного и последовательного разгрома величайших военных могуществ мира — татар, турок, шведов, Наполеона; от удельных князей, правивших по ханским полномочиям, до гигантской империи, которою вчера правили цари, а сегодня правит Сталин — весь этот путь был моим слушателям неизвестен совершенно» .

Но что ещё интересней, тезис Сталина про «битую Россию» опровергает… сам Сталин. В дневнике главы Коминтерна Георгия Димитрова содержится подробный конспект сталинской речи на приеме 7 ноября 1937 года, превратившейся в своеобразный панегирик созданному царями государству: «Русские цари сделали много плохого. Они грабили и порабощали народ. Они вели войны и захватывали территории в интересах помещиков. Но они сделали одно хорошее дело: сколотили огромное государство — до Камчатки. Мы получили в наследство это государство» . Здесь уже оказывается, что не русских при царях били, а напротив — цари вели войны и захватывали территории, причём захватили их очень много. «Битым» такое, право же, не под силу.

Тезис о «вечно битой России» был слабым местом сталинской пропаганды и поэтому она от него скоро отказалась. А вот тезис о «недостаточной технической вооруженности», которую, якобы, преодолела советская власть, закрепился надолго и стал своего рода общим местом пропаганды.

Итак, фундамент сталинизма — это тезис: «историческая Россия — бесконечно отсталая страна», «полудикая и полусредневековая» — Белое Конго, в «приобщении к цивилизации» которого допустимы любые, самые нечеловеческие жестокости.

Первым камнем в фундаменте сталинского пьедестала является тема Индустриализации. Якобы отсталая, при ничтожных царях, Россия совершила при генсеке невероятный скачок в промышленном развитии, вырвалась на передовые позиции в мире и, благодаря этому, стала победительницей Гитлера и сверхдержавой.

Этот тезис — ложь сразу в нескольких отношениях. Царская Россия не была отсталой страной ни в индустриальном, ни в военно-промышленном отношении. Эта страна динамично развивалась, и нет никаких оснований предполагать, что достигла бы меньшего уровня индустриального развития нежели тот, что был достигнут СССР к 1939 году.

Советские учебники гипнотизировали нас диаграммами промышленного роста по сравнению с «Россией в 1913 году». И никто не задавался вопросом: «А, что, не будь революции, Россия так бы и осталась на уровне 1913 года?» Ещё один наивный вопрос, который никто никогда так и не задал советским учителям истории: «Если царская Россия была промышленно отсталой страной, то откуда же в ней взялся рабочий класс, авангардом которого назначила себя партия большевиков?»

Индустриализация в России началась в 1890-е годы, во многом благодаря энергии графа Витте, последователя великого немецкого экономиста Фридриха Листа, теоретика производительных сил (именно у него украл этот термин Маркс) и протекционизма. Деятельным соратником Витте был Д.И. Менделеев, не только химик, но и организатор нашей нефтяной промышленности, выдающийся экономист — продолжатель протекционистских идей Листа.

Пользуясь полной поддержкой государей Александра III и Николая II, Витте добился впечатляющего промышленного скачка, хотя многие и упрекали его в том, что этот скачок чрезмерно перенапрягал силы