и начале брежневского правления «комсомольцы» составляли сплоченную и достаточно воинственную внутрипартийную группу, сделавшую ставку на боевой советский патриотизм — космос, спорт, культ героев войны, противостояние с США, вместо разрядки, которой добивался Брежнев.

В судьбе комсомола произошел удивительный и парадоксальный поворот. В эпоху хрущевских гонений на церковь именно комсомольцы исполняли все наиболее грязные и преступные поручения по закрытию церквей, издевательству над верующими, срыву богослужений, как в пресловутые 1920-е. В 1960-е комсомольцы одного из центральных районов Ленинграда просили переименовать один переулок и сад рядом с ним в Комсомольские, ссылаясь на то, что здесь в своё время стояла церковь, «которую разобрали комсомольцы района и на месте церкви разбили садик».

Однако с 1965 года именно комсомольские газеты и журналы стали бастионом «русской партии» в составе КПСС. Журнал «Молодая Гвардия» оказался локомотивом «русского поворота» в советской публицистике. Именно в нем был опубликован манифест художника Корина, скульптора Коненкова и писателя Леонова «Берегите святыню нашу», которая закончила эпоху разгрома духовного наследия. Там же появляется публицистика Виктора Чалмаева, предложившего устранить пропасть между советской страной и царской Россией (потом в 1970-е годы его подвергнут жесткой обструкции в партийной печати). А издательство «Молодая гвардия» возглавляемое Валерием Ганичевым, станет настоящим приютом «деревенщиков».

И вот уже на пленуме ЦК ВЛКСМ 27 декабря 1965 г. непререкаемый «комсомолец №1» советской страны первый космонавт Юрий Гагарин заявляет: «На мой взгляд, мы еще недостаточно воспитываем уважение к героическому прошлому, зачастую не думаем о сохранении памятников. В Москве была снята и не восстановлена Триумфальная арка 1812 года, был разрушен храм Христа Спасителя, построенный на деньги, собранные по всей стране в честь победы над Наполеоном. Неужели название этого памятника затмило его патриотическую сущность? Я бы мог продолжать перечень жертв варварского отношения к памятникам прошлого. Примеров таких, к сожалению, много».

Почему Гагарин заговорил о памятниках Отечественной войны 1812 года — вполне прозрачно. Родившийся в Гжатске, на Старой Смоленской дороге, космонавт воспринимал память о тех событиях как личное родовое достояние. «По-своему важным для папы, я думаю, было Бородинское поле. Пару раз я с ним там была вдвоем по дороге в Гжатск, ездили к бабушке — его маме. На поле папа был особенно задумчивым, грустным. Рассказывал мне о войне 1812 года и о кровавых событиях, связанных с Бородино. О нашей победе, о славе русского оружия, о доблести, храбрости и мужестве защитников Родины. Еще по дороге на Бородино пел мне песню «Скажи-ка, дядя, ведь не даром...» — рассказывала его младшая дочь Галина (Цит. по: Твардовская 2015).

Но любопытно следующее. К тому моменту, когда Гагарин произнес эти слова добиваться восстановления Триумфальной арки уже не было необходимости. Постановление № 1059 «О восстановлении Триумфальной арки Отечественной войны 1812 года в гор. Москве» было принято Советом Министров СССР еще 10 декабря 1965 года. Гагарину предстояло так сказать «медийно подсветить» событие, выступить в качестве поддерживающей мудрые решения правительства общественности. Однако первый космонавт повел себя иначе — он «пристегнул» к официально одобренной арке знаменитый снесенный храм, восстановление которого Совмином наверняка не планировалось. И именно храм оказался в логическом центре его выступления, именно эта инициатива прозвучала гораздо смелее, чем слова об арке.

И вот здесь для нас приоткрывается завеса над духовной жизнью и национально-историческим сознанием первого космонавта. В 1964 году, по словам космонавта Валентина Петрова, они с Гагариным на его тридцатилетие посетили Троице-Сергиеву лавру, где в церковно-археологическом кабинете им показали макет храма Христа Спасителя. Его красота произвела на Юрия Алексеевича огромное впечатление: «Когда мы подошли к макету храма Христа Спасителя, Юра заглянул внутрь, посмотрел и говорит мне: "Валентин, посмотри, какую красоту разрушили!"».

Воспользоваться «инфоповодом» с Триумфальной аркой, чтобы заговорить о восстановлении Храма — это было явно личное и глубоко выношенное решение Гагарина.

Интересно, что и нападения на церкви, и патриотический поворот уместились в период руководства одного и того же главы комсомола — Александра Павлова. А когда к 1968 году Брежневу удалось полностью разгромить «комсомольцев» и убрать их с партийного олимпа, это имело парадоксальные последствия. Павлов был переброшен с комсомола на спорт — бои за шахматную корону, хоккейные суперсерии, знаменитый баскетбольный триумф, отразившийся в фильме «Движение вверх», Олимпиада-80, всё это были, в значительной степени, достижения бывшего комсомольского вожака.

Сама же организация хирела и постепенно вырождалась, становясь сообществом тех самых комсомольцев из бань и начинающих кооператоров, каковой она пришла своему позорному концу. Что это был за конец, говорит фигура последнего секретаря ВЛКСМ, горбачевского выдвиженца Виктора Мироненко, ныне руководитель Центра украинских исследований Института Европы РАН и с регулярностью делающего заявления вроде такого: «Россия — младший брат Украины» и ругающего Москву за «поддержку донбасских сепаратистов».

Комсомол был, в сущности, зеркалом советской эпохи. Созданный как организация «красных дьяволят», он успел побывать и в роли палача русских церкви, крестьянства и традиций, и организацией репрессированных врагов народа (в данном случае зачастую без всяких кавычек), и отрядом борцов с вражескими захватчиками, и новой волной антицерковных хулиганов, и тайным орденом патриотов, и собранием растленных партийных бонз.

Эта функция советской системы паразитировала на естественном биологическом состоянии человека — молодости, придавая ей то или иное угодное советской власти направление. И сегодня те, кто ностальгирует по комсомолу, конечно, поют «не Брежнева тело, но юность свою», когда были и песни, и ночи без сна, когда тела были мускулистыми, а грудь высокой. Их сложно за это осуждать. Главное не забыть, что за бесовщину, которая породила эту структуру, Россия, та Россия, которой тысяча лет, платила весь ХХ век страшную, порой — кровавую цену.

ИМПЕРАТОР БЕЛОГО КОНГО. СТАЛИН И ИНДУСТРИАЛИЗАЦИЯ

Сталин рассматривается в сознании современных неокоммунистов и неосталинистов как архитектор невероятного для нашей страны величия, созданного мощным индустриальным скачком и подтвержденного Победой в Великой войне. И это величие списывает превращение страны в ад кровавого террора. Всё оправдывается формулой Исаака Дойчера: «Сталин принял Россию с сохой, а оставил её с ядерными реакторами», которую вместо сомнительного троцкиста обычно переписывают на Черчилля и вместо реакторов называют атомную бомбу.

На самом деле Дойчер высказался тоньше и точнее: «Суть исторических достижений Сталина состоит в том, что он принял Россию с сохой, а оставляет её с ядерными реакторами. Он поднял Россию до уровня второй индустриальной державы мира. Это не было результатом чисто материального прогресса и организации. Такие достижения не были бы возможны без всеобъемлющей культурной революции, в ходе которой всё население посещало школу и весьма напряженно училось».

В чём