Маккачеон, который полагает, что «осведомленность о нуминозном или опыте трансцендентности (там, где он существует в религиях) являются, несомненно, эмпирическими фактами человеческого существования и истории, и могут быть исследованы подобно всем фактам, связанным с существованием человека, соответствующими методами»[19].

Другим важным вопросом является религиоведческая методология самого Элиаде. Так, профессор религиоведческих исследований Сеульского университета Чанг Чин Хонг пишет, что «многие критиковали его концепцию священного и иерофании, как весьма неоднозначную за то, что он расценивает религию не только как объективную реальность, но и как явление субъективного сознания. Но если тщательно исследовать диалектику сакрального и профанного Элиаде, может быть доказано, что эта критика ошибочна. Это происходит вследствие двух фактов: 1) что он рассматривает человека как homo religiosus и 2) что это осуществляется в мире человеческой жизни. Таким образом, вопрос должен быть не в том, что есть религия, но, что называют религией? Интерес должен повернуться от метафизики к непосредственному опыту»[20]. Ряд ученых считает, что у Элиаде, наоборот, присутствовали априорные метафизические основания. Так, например, М. Иту, профессор университета в Бухаресте, пишет, Элиаде «был индологом в начале своей карьеры, и ошибочно игнорировать этот аспект, когда обсуждается его учение, его философия или даже его понимание религии»[21].

Некоторые ученые, например, профессор Вестминстерского университета Брайан Ренье считает М. Элиаде основателем «постмодернистского религиоведения». Ренье является редактором сборника статей «Изменение религиозных миров: значение и цель М. Элиаде», в котором ведущие специалисты мира рассматривают значение и влияние Элиаде на историю религий. Мысль Элиаде, по мнению Ренье, «может быть близко сопоставлена с точкой зрения Дерриды, но где Элиаде пишет об универсальности религии, Деррида утверждает, что «для меня нет никакой религии»»[22]. Творческая герменевтика Элиаде позволяет видеть идентичность в различии и, таким образом, обеспечивает открытую дверь в мир другого. «Все миры находятся в этом контакте, разделяя диалектическую структуру «священное и профанное». Это обеспечивает ясное видение человеческого характера, которое позволяет рассмотреть нам другого как себя. Каждый понимает внутреннюю последовательность религиозного мира для его жителей и пытается признавать реальность иерофаний»[23].

Автором данной работы предпринята попытка осуществить методологический и теоретический анализ философии и феноменологии религии, а также моделей построения науки о религии Мирчи Элиаде. На многочисленных примерах показана специфика религиоведческих исследований М. Элиаде. Сделан вывод, что метод построения науки о религии, названный Элиаде герменевтика феноменологии религии, позволяет прийти к пониманию всеобщности феномена первобытного монотеизма, избежать крайностей редукционистского подхода в области исследования религиозных явлений, показать всеобщность феномена религии в человечестве и причины сходства ключевых аспектов религиозных феноменов у различных народов. Были исследованы и систематизированы факторы, которые, по мнению М. Элиаде, лежат в основе изменения человеческой религиозности от прамонотеизма к политеистическим религиозным верованиям. Аспекты анализа религиозных феноменов Элиаде, позволяют оценить разрабатывавшееся Элиаде направление религиоведения – герменевтику феноменологии религии, показать его положительные и отрицательные стороны. Думается, что основные идеи и выводы работы могут также способствовать более глубокому осмыслению основных особенностей феномена религии.

Методология исследования религиоведческой проблематики М. Элиаде опирается на категориальный аппарат идей, методов и понятий, выработанных в рамках феноменологии и философии религии. Основу методологии исследования составил компаративистский подход, получивший широкое признание в феноменологии религии. Теоретическими источниками исследования являлись религиоведческие работы М. Элиаде, которые по большей части переведены и изданы на русском языке. Для исследования религиоведческой проблематики Элиаде использовались методологические подходы, которые выработаны как в западных религиоведческих исследованиях Элиаде (А. Барбоса да Сильва, Б. Ренье, Дж. Китагава, П. Тиллих, В. Шмидт, Р. Петтацони и др.), так и в российском академическом религиоведении (Зубов А.Б., Шохин В.К., Торчинов Е.А., Пылаев М.А., Михельсон О.К., Красников А.Н., Кабо В.Р., Забияко А. П. и др.).

Автор выражает свою благодарность д.и.н., проф. МГИМО(У), зав. кафедрой истории религий Православного института во имя апостола Иоанна Богослова Андрею Борисовичу Зубову; кандидату богословия, проф. Московской Православной Духовной академии прот. Максиму Козлову; кандидату богословия, доц. Московской Православной Духовной академии прот. Павлу Великанову; к.филос.н. и кандидату богословия, доц. Тобольской Православной Духовной семинарии и кафедры теологии СурГУ прот. Алексию Сидоренко; к.филос. наук и кандидату богословия, доц. Тобольской Православной Духовной семинарии свящ. Дмитрию Кирьянову; д.филос.н., проф. НГГУ Рафаэлю Айратовичу Бурханову за ценные замечания при чтении данной работы.

I. Жизненный путь и основные религиоведческие труды М. Элиаде

Мирча Элиаде родился 9 марта 1907 года в Румынии, в Бухаресте, в семье военного, был вторым из троих детей. По рождению был православным, но основательного религиозного образования и воспитания ни в семье, ни в школе, ни в лицее «Спиру Харета», где он обучался, не получил. Позднее он сам говорил о себе по этому поводу, следующее: «Я не слишком хорошо знал собственную традицию, православие. Семья у меня была, что называется, «верующая», но в православии, как вы знаете, религию изучают на основе традиции, в учебных программах не предусмотрены уроки катехизиса. Упор делается на литургию, литургическую жизнь, ритуалы, Тайны. Я участвовал во всем этом, но особого значения этому не придавал»[24]. Еще в детстве Элиаде пережил опыт оккультного «богоявления», к которому постоянно возвращался в течение своей последующей жизни: «В течение многих лет я возвращался к этому эпифаническому моменту, и каждый раз я находил его столь же пленительным. Я ускользал в него как в мгновение времени, лишенное длительности – без начала, середины или конца. В течение моих последних лет обучения в лицее, когда я боролся с сильными приступами меланхолии, я постоянно возвращался к золотому свету зеленой лампы того полдня… К этому времени я знал мир, которому принадлежала эта комната, мир, который был навсегда потерян»[25]. Этот факт увлечения оккультизмом предопределил, в конечном счете, увлечение нехристианским востоком и пантеистический аспект мировоззрения Элиаде, которые сохранялись на протяжении всей его жизни.

Увлечение литературой, философией, восточными исследованиями, алхимией и историей религий начались, когда Элиаде еще учился в лицее. Относительно своей увлеченности итальянским возрождением в дни его учебы в колледже, Элиаде позднее писал: «Возможно, не осознавая этого, я был в поиске нового, широкого гуманизма, шире чем гуманизм Возрождения, который был слишком зависим от моделей средиземноморского классицизма… В конечном итоге, я мечтал заново открыть модель современного человека»[26]. К 1925 г., когда Элиаде поступил в Бухарестский университет на факультет филологии и философии, им было опубликовано уже около 100 статей. В университете его привлекает ориенталистика, он самостоятельно учил иврит, персидский язык, кроме этого, большим увлечением молодого Элиаде являлись история религий и мифология. Еще в лицее он