Отголоски этого инцидента выходили за рамки того, что я мог себе представить. Начнем с того, что менее чем в полумиле от моего дома Ким предстояло рассказать о случившемся, и Алекс не мог этого знать, но это вызвало бы цунами в жизни нашей семьи.

Это было самое прекрасное утро, какое только можно себе представить. Когда Алекс ехал по подъездной дорожке к дому, он посмотрел налево, где солнце только что взошло, прямо над гребнем. На небе не было ни облачка - он понял, что не видел его уже два или три дня. Все блестело, все сверкало; на мгновение можно было представить, что ничто не вышло из ряда вон, ничего страшного не произошло, никто не получил тяжелых травм всего в полумиле от этой сцены природной красоты.

Алекс подумал: если ему суждено умереть, то именно так это и будет выглядеть. Он уже приближался к дому и начал размышлять о том, какими будут эти пять секунд, когда он расскажет матери. Что чувствовали все перед тем, как узнать о случившемся? Кто-нибудь уже знал? Алекс понятия не имел, чего ожидать, и не знал, как кому-то что-то сказать. Но он знал, что должен рассказать маме, и как можно скорее.

Как описать то, что произошло тем утром на подъездной дорожке? Зная, сколько любви было в этой семье и какое центральное место в жизни каждого занимал его дядя, Алекс уже не знал, что сказать.

Он припарковал снегоход и вошел в дом. Люди смеялись; Рори, как обычно, вел себя глупо и задорно, заставляя людей хихикать, пока он пытался разобраться с кофеваркой и готовил завтрак для людей, которые начали появляться на кухне.

Алекс увидел, что его мама стоит у плиты.

"Привет, мам, - сказал Алекс, - можно тебя на минутку?"

"Конечно", - сказала она. "Ты в порядке?"

"Мы можем поговорить на улице, пожалуйста?"

Алекс и его мама выскользнули на улицу. К счастью, они не привлекли ничьего внимания; помнится, Алекс был благодарен им хотя бы за это.

"Что происходит?" сказала Ким. "Все хорошо?"

Алекс посмотрел на маму. Он знал, как мы с сестрой близки, как сильно любим друг друга, через что прошли вместе. Что он мог сказать?

"Нет, мама", - сказал Алекс.

А потом он рассказал ей, что произошло.

"Я не знаю, выживет ли он, мама", - сказала Алекс.

Когда эти слова повисли в холодном утреннем воздухе, мой племянник и моя сестра начали плакать вместе. И тогда же началось их собственное выздоровление, прямо там, в гараже лагеря Реннер, в Новый год 2023 года.

6

.

ОПЕРАТИВНАЯ ЭВАКУАЦИЯ

Пока меня доставляли в Региональный медицинский центр Реноун в центре Рино, в лагере Реннер как раз началась эвакуация.

Прежде всего Ким хотела как можно быстрее добраться до больницы, но ей нужно было подготовить людей к тому, что произошло, и организовать вывоз всех с горы до того, как начнется следующая буря (в прогнозе была еще одна плохая погода). А главное, ей нужно было решить, как вести себя с Авой - что ей говорить, а что нет.

Когда я все еще находился в воздухе, информации о том, выживу ли я, было мало, поэтому семье было необходимо убедиться, что у Авы есть возможность добраться до меня в случае, если я не выживу. Но и здесь не обошлось без тонкого баланса. Никто не хотел лишний раз пугать Аву, если мой долгосрочный прогноз окажется обнадеживающим.

Я не знаю, как бы я поступил в такой ситуации, но решения, которые моя семья придумала на ходу в то утро, олицетворяют глубину их любви и их гениальность перед лицом логистического кошмара и семейного кризиса.

Моя сестра Ким была суперзвездой, которая изначально взяла бразды правления этой катастрофой в свои руки и создала из нее смысл, делилась информацией, когда могла, и следила за тем, чтобы мой уход был настолько хорошим, насколько это возможно.

Но для начала ей тоже нужно было научиться дышать.

Проснувшись в то утро 2023 года, Ким первым делом обратила внимание на отдаленный звук вертолета. Она подумала, что с воздуха летят новостные группы, которые сообщают о масштабах исторического погодного явления, через которое мы все только что прошли. Но, поскольку погода прояснилась, а машины освободились от сугробов, она также знала, что сегодня предстоит напряженный день, когда все будут готовы отправиться на склоны, и времени валяться без дела не было. Натянув футболку, она спустилась вниз, где обнаружила Рори и нескольких детей, которые болтали и дурачились; в остальном в лагере Реннера было тихо.

Рори сказал: "Кофе уже течет, налейте себе чашечку. Мы все утро не спали, выкапывая машины".

Пока они болтали, Ким сначала не заметила, как Алекс вошел в дом. Но он подошел к ней сзади и прошептал, что ему нужно с ней поговорить. Она растерялась, потому что Алекс не снял ботинки - это было строгим запретом в доме с белыми коврами. Но по выражению лица сына она поняла, что что-то случилось, и решила, что он, возможно, разбил одну из моих машин. Он покатился на ней, подумала она, и теперь сходит с ума, не зная, как сказать об этом Джереми. Но, как всегда у Ким, ее следующей мыслью было: "Мы решим проблему; мы разберемся с этим".

Выйдя в гараж, она поняла, что Алекс запыхался, почти задыхается, явно чем-то травмирован. Что это могло быть?

А потом он начал рассказывать ей, что именно произошло.

"Мама, произошел несчастный случай, - сказал он, тяжело дыша. "Снегоход переехал Джереми. Его зацепило. Мама, у него вытек глаз..."

Все это время Ким постоянно перебивала его.

"Просто держись, мама", - сказал Алекс, отчаянно пытаясь рассказать ей все, что мог. "У него вытек глаз, мама, все разбито. Он не дышал. Они посадили его на вертолет и доставили по воздуху. Я даже не знаю, дышит ли он еще, мама, я правда ничего не знаю".

Невероятно, как реагирует травмированный разум: Ким сразу же подумала: "Мне нужно надеть лифчик, потому что на мне его нет, и мне нужно взять ключи, и мне нужно зарядное устройство".

Алексу она сказала просто: "Я должна спасти своего брата, я должна защитить его".

Ким вбежала в дом, по ее лицу текли слезы; Рори заметил это и последовал за ней наверх. Она сказала ему, что поговорит с ним в гараже.

Наверху Ким рассказала своему партнеру, Фрэнку, все, что знала (и попросила