знаю, сколько времени прошло, но как минимум было еще темно. Если моя теория верна, то в этот раз произошло замедление времени в этом мире. Так что вряд ли прошло больше нескольких часов. Выйдя, я понял, что кроме Павла и Александра на коленях стояла связанная девушка, которая, едва завидев меня, чуть пеной не зашлась от ярости. Прелесть какая. И почему она мне смутно знакома?

— Ты убил моего мужа! Ты уничтожил будущее моего рода!

Господи, леди, хоть не плюйтесь.

— Это еще что за помешанная?

— Сами не знаем, князь, — ответил Александр. — Вынюхивала что-то, а потом и вовсе напала. Пришлось обезвредить.

— Да какой из меня князь. Я же распустил вас. И род тоже. Считайте меня простолюдином.

— Никак не можем князь, — снова мой водитель. — Мы за вами до конца.

М-да. Даже как-то стыдно. Посмотрел на Павла, а тот вопросительно в ответ.

— А я что? Вы не бросили меня тогда. Как я вас-то брошу? Дело даже не в мести за отца, хотя я с радостью убил бы Озерского. Он ведь в первую очередь хотел вас уберечь. Не справился. Я его сын, и я продолжу дело. Иначе никогда не смогу посмотреть ему в глаза после смерти.

И откуда они такие берутся? Странные. И вообще, лично я советовал Михаилу тебя бросить. Жаль об этом не скажешь, еще за психа примут.

— Так ты кто? Я много кого убил. Может, и мужа твоего тоже.

И тебя, видимо, убью.

— Скрябина Власа Романовна! Ты убил Степана Озерского! Линчевал!

Ах вот оно что. Помнится, ее мать устроила на меня покушение. И, видимо, вот что ей было обещано. Младший сынуля. А ведь при живой жене он пьяный в баре лез к другим женщинам. Отброс как есть.

— Ну тогда мы квиты. Твоя мамаша меня убить пыталась. Рад, что свезло тебе отомстить. Тебе и твоему роду. Хотя я даже из головы вас выкинул, настолько вы жалкие, а вы все лезете из щелей как тараканы.

Достав из кобуры пижонский револьвер, я навел его на лоб ошалевшей девушки. Да, она была готова меня убить. Да, она была даже, возможно, готова умереть. Но когда дуло направлено на тебя и ты настолько беспомощен, страх тебя начинает ломать. Она ведь просто девчонка. Отчаянная. Несчастная. Ребенок, блин. Жаль ее убивать.

— П-постой, Магнус! Ой, князь!

Павел. У него всегда было сложно с субординацией, поэтому он часто забывался. Но сейчас я даже рад, что он меня отвлек. Уж больно рука не шла.

— Что? Она враг, я не могу оставить ее за спиной.

Мне интересно, как он выкрутится.

— Да я понимаю, но все же погодите, — Павел краснел и заикался. — Нам не обязательно ее убивать ведь.

Да ладно. Влюбился, что ли? В эту? Ну короткие, под каре, русые волосы, ярко-синие глаза. Она красива, конечно. Но ведь она нас тут убить собралась. Как бы.

— Я возьму за нее ответственность. Пожалуйста, позвольте ей жить, князь! Головой отвечу!

И поклонился. Буквально позиция «секи голову, княже». Вот ведь ребенок, блин. Подстать этой дуре, которая настолько впечатлилась, что даже про револьвер забыла. Сидит глазами поедает. А может, и выгорит.

— Хорошо, но до конца операции она будет связана. Мне сюрпризы не нужны.

Вот и не пригодилась сделка с совестью. Убивать девочку, пусть даже и слегка отбитую, я не хотел. Старался не показать, с каким облегчением я убираю револьвер за пояс.

— Ладно. Я думаю, вы тут без дела не сидели? Мы готовы выдвигаться?

— Так точно!

Павел счастлив — да так, что сияет. Вот ведь простак. Но я даже рад. Пусть он таким и остается. Не так, как я или его отец. Не хочу тянуть его в это болото из дерьма. Может, даже и дурочку эту он реально спасет. Возможно, ее семья и прекратит существование как аристократы. Но даже так к их детям будут присматриваться. А в том, что они станут семьей, я даже и не сомневаюсь. Уж больно характерно они друг на друга смотрели. Осталось только убить Владимира Озерского. И весь его жалкий род. Среди них я не оставлю недобитков. А дальше и сам уйду.

Покой все ближе, Миша. Скоро мы упокоимся.

* * *

Ночь, улица. Правда не фонарь с аптекой, а природа и фургон в темени. Пока я занимался возвышением, Александр с Павлом собрали всевозможное оружие из заначек и нагрузили. Туда же мы закинули связанную Скрябину с подавителем. Для ее жалкого ранга самое то, а мы этой штукой пользовались для тренировок. Вообще, я не сказать что сильно опасаюсь идиотку, которую скрутили даже Павел с Александром, при всем к ним уважении. Но я все равно предпочту соблюсти максимум осторожности. А если вдруг дура себя хоть как-то еще проявит — рука не дрогнет. Я, конечно, не Миша и не делал все сам, но я уверен — никогда моя рука не дрогнет. Впрочем, сегодня этому предстоит проверка на деле.

Я не стал оттягивать. Не стал разведывать или планировать. Мы просто ворвемся и сожжем этих ублюдков. Я должен был настоять. Должен был сделать это раньше. Но я доверился решениям Сергея и мнению матери. Теперь обоих нет в живых. И отца с сестрой нет. А я все копчу эту несчастную землю.

— Расклад такой. С вас дальняя поддержка и… МОЛЧАТЬ!

Попытку возражения лучше давить в зародыше. Знаю я этих тупорылых самураев, лишь бы сдохнуть за сегуна. И пофиг, что я шестого ранга и могу выдержать то, что этим слабакам в броне и не снилось. Так что единственное, чем мне могут помочь, — огневая поддержка сзади. Заодно и задницу Скрябиной от приключений удержат, если в ней засвербит какая идиотская мысль.

— Дальняя. Я сильнее вас. На моем ранге все меньше вещей, которыми мне можно навредить. Так что все просто. Гасите все, что шевелится, укрывается или просто выглядит вызывающе. Боеприпасов нам хватает на небольшую войнушку. Так что не жалейте. Я просто зайду и прикончу Владимира и его последнего отпрыска. Начинаем.

Вообще, я всегда мечтал исполнить одну детскую мечту, которой загорелся вновь после того, как кое-чего почерпал из воспоминаний Михаила. Подойдя к главным воротам поместья Озерских, я просто вышиб решетку ногой. Попытавшиеся высунутся охранники схлопотали крупные калибры в голову. Дерьмо. И это все, чем защищается этот ублюдок после того, как устроил у меня такое? Он настолько не ценит свою жизнь? Или на что он рассчитывал? Взвыла сирена. Все-таки на что-то еще его