Но подтверждается и то, о чём мы говорили: это «эксклюзивная» информация, получаемая через больших начальников. И вот ещё один тому пример: «Будучи приближённым к начальнику отдела [об этом мы говорили. – А.Б.], он знал о наших людях в Норвегии – арест по крайней мере одного из них лежит на его совести (но при чём тут совесть? Он просто исполнял свой долг английского шпиона!)»[262].

И опять-таки, к Норвегии Гордиевский никакого отношения не имел, так что про имеющихся там агентов ему было знать не положено. Но – разболтали. Ведь так приятно иногда козырнуть своими знаниями, подчеркнув тем самым свою принадлежность к «посвящённым»…

Почти до того самого времени, пока Гордиевский не сбежал, вопрос предательства так и висел над Службой проклятым дамокловым мечом. Оказавшись в Лондоне, Олег Антонович между тем очень старался. Недаром даже несколько лет спустя он писал об этом событии, об этом времени буквально с каким-то не то щенячьим, не то с холуйским восторгом. Интонация примерно как в известном фильме: «Господин назначил меня любимой женой!» Вот его собственные слова: «Оказавшись в Англии, я находился в приподнятом настроении. Уже одно то, что я здесь, в Лондоне, с головой, набитой секретами КГБ и Кремля, которые я теперь смогу передать англичанам, – великая удача и для английской разведки, и для лично меня. ‹…› Вначале мы решили, что будем встречаться с Джеком [куратор агента от MИ-6. – А.Б.] только раз в месяц. Однако из этого ничего не вышло: поскольку за короткое время у меня накапливается такая уйма всего, о чём следует немедленно сообщить ему, и возникает столько непростых вопросов, которые мне необходимо обсудить с ним, мы стали видеться значительно чаще. Чтобы охарактеризовать моё тогдашнее положение, прибегну к образному сравнению: если во время пребывания в Копенгагене я барахтался у берега, то, оказавшись в Лондоне, вышел со своими партнёрами-англичанами в открытое море»[263].

«Вышел со своими партнёрами-англичанами…» – кажется, что тут Гордиевский вообще захлёбывается от лакейского восторга.

Хотя и предательству, и своему откровенному холуйству Олег Антонович нашёл чёткое обоснование: «борец с режимом». Но вот – точка зрения того же Любимова: «Гордиевский считает себя идейным борцом, сознательно ставшим “кротом”, рывшим под ненавистный режим, – линия практически всех перебежчиков. Но он ещё добавил к этому несколько необычный нюанс: ему, мол, было неудобно уйти на Запад и жить на дармовщину на чужих хлебах, поэтому он и решил в порядке компенсации передавать советские секреты»[264].

Вот такая совестливость! Даже непонятно, как он с такой кристальной «честностью» не отказался от кагэбэшной зарплаты? Удивительно и другое: почему под эту свою «борьбу с режимом» он подводил и передачу англичанам советских документов государственной важности, и предательство по отношению как к нелегалам, так и к агентуре советской разведки? Помнится, Олег Антонович изначально поставил «хозяевам» условие, что нельзя трогать никого из его посольских коллег, «поскольку, как он заявил, среди сотрудников КГБ немало порядочных, честных людей». А что теперь? «Гуляй, рванина» – хватай любого, никого не жалко? Между тем кому как не ему, некоторое время проработавшему в Управлении «С», да и имевшему брата-нелегала, не знать, какие замечательные люди входят в «особый резерв»? Но, как мы понимаем, если предателя, «сдававшего» разведчиков, работавших «под крышей» посольства в Копенгагене, вычислить было бы не так уж и сложно, то «Иуду», предававшего известных ему по тем или иным причинам нелегалов, работавших по всему миру, определить было совсем не просто. Вообще, его «география предательства» просто потрясает: семейная пара нелегалы Т. и Г., о которых рассказал генерал Дроздов, это, очевидно, Европа; «Вест» и «Веста», с их маленькими дочками, – Латинская Америка; Алексей Михайлович, уж это нам известно, – Южно-Африканская Республика; Людмила и Виталий Нуйкины – вообще где-то в Юго-Восточной Азии… И это только те, про которых мы знаем!

О последующих событиях, когда Гордиевский уже был взят в разработку, Дроздов писал так: «Мы знали, что предатель, получив любую нашу шифровку, сначала показывал её своим “боссам”, а потом поручал сотрудникам резидентуры исполнить, засыпал нас дополнительными вопросами, надеясь помочь “разоблачить” нас»[265].

Такая вот мерзость…

Конечно, британские «хозяева» очень заботились о своём ценном агенте. (Курочку, несущую золотые яйца, следует сытно кормить, иначе без них останешься…)

Генерал-лейтенант В.Г. Павлов[266] так описал сложившуюся ситуацию: «МИ-6 всячески стремилась помочь служебному продвижению Гордиевского. В 1983 году, “расчищая” путь для него, британские власти выдворили из страны заместителя резидента Ю. Титова. Вскоре заместителем был назначен Гордиевский. В следующем году была состряпана провокация против резидента Аркадия Гука – с таким же исходом. Оставшись в руководстве резидентуры в одиночестве, Гордиевский был назначен исполняющим обязанности резидента…»[267]

Хотя Гордиевский и успешно работал на MИ-6, но он, кажется, довольно неплохо справлялся и со своими, скажем так, официальными обязанностями – то есть по линии КГБ.

«В бытность его заместителем резидента по линии ПР, посылаемые им в Центр регулярные сообщения и аналитические записки неизменно получали высокую оценку. В декабре 1984 года во время визита Горбачёва в Великобританию Гордиевский ежедневно представлял ему 2–3 сводки и отвечал на интересующие [будущего] генсека вопросы. Говорить о том, какие преимущества имела во время этих переговоров Маргарет Тэтчер[268], наверное, нет нужды. Работа Гордиевского во время пребывания Горбачёва в Лондоне не осталась незамеченной, и в январе 1985 года его назначили резидентом КГБ в Лондоне. К исполнению обязанностей резидента он должен был приступить в мае…»[269]

Да, Михаил Сергеевич Горбачёв ценил и выдвигал сумевших понравиться ему людей. Примеров приводить не будем, чтобы ни на чьи мозоли не наступать. Может быть, даже впоследствии, в какой-то момент, Олег Антонович и пожалел, что переметнулся на «английскую сторону». «Миша» (остальные его «почётные наименования» приводить не будем по многоразличным причинам) вполне мог поставить приглянувшегося ему без пяти минут резидента и во главе внешней разведки, или ещё на какой ответственный пост в КГБ.

Кстати, Гордиевский, вне всякого сомнения, очень бы неплохо вписался в горбачёвскую «команду», которую Владимир Александрович Крючков, непосредственный свидетель событий, описывал следующим образом: «Вокруг Горбачёва постоянно вилась целая армия разнообразных советчиков, людей довольно случайных, для которых характерно было полное отсутствие определённых идеалов и принципов, но которые довольно точно подметили особенности характера своего патрона и умело использовали их в своих чисто карьеристских целях»[270].

Однако самому Олегу Антоновичу новый лидер явно не приглянулся. В своей книге он писал: «Первые же впечатления о нашем высоком госте были не в его пользу… Встреча с ним вызвала у всех горькое разочарование… Выступал он сумбурно, перескакивая с одной темы на другую, строил фразы, не сообразуясь с языковыми нормами. Словом, речь его не могла не вызывать раздражения у грамотных, образованных русских. На встрече с нами он проявил полное отсутствие чувства меры, ужасно затянув своё выступление, хотя обстоятельства никак того не требовали. При этом он сделал всего лишь одно или два интересных замечания»[271].

В общем-то, было совершенно понятно, что «ставить» на такого политика не имеет смысла. Но это понимали только люди мыслящие (а Гордиевский хотя и сволочь, но отнюдь не дурак), зато бóльшая часть населения не задумываясь и слепо попёрла вслед за Горбачёвым, как за тем самым знаменитым крысоловом из Гамельна, – с его «перестройкой», «гласностью» и пресловутым «новым мыˊшлением». К сожалению, за семь десятилетий советский народ приучили безусловно и бездумно доверять всем очередным своим вождям… Ладно, это сейчас не наша тема, оставим её!

Но, думается, позорное падение «Меченого» и последовавшие затем драматические события в жизни нашей страны, к сожалению, вполне убедили Гордиевского в правильности для себя сделанного им шага. Свой «побег с тонущего корабля» он «смоделировал» с крысиной точностью: он же не собирался, подобно многим из бывших своих коллег, пытаться этот «корабль» спасать…

Хотя побег его был обусловлен и конкретными обстоятельствами.

Юрий Иванович пишет в своих воспоминаниях, что предательство Гордиевского в Службе сумели вычислить. Есть также утверждения, что его самого раскрыл сотрудник ЦРУ Олдрич Эймс, инициативно, на материальной основе, решившийся работать на нашу сторону. В отличие от Олега Антоновича и ему подобных, Эймс не лицемерил, не корчил из себя идейного борца с капиталистическим строем и своей материальной заинтересованности не скрывал, ведь