платят двойную долю, потому, что их жизнь не длиннее клинка их меча. Когда девчонка при знакомстве говорила, что видит духов и несла полную околесицу про двусущьных, он не придал этому значения. Был слишком занят, любуясь блеском ее волос, чертами лица, белизной улыбки и глубиной глаз. Хоть и старательно делал вид, что это не так. Словно мальчишка на своем первом свиданье. Даже счел возможным обмануть своего господина, лишь бы тот не прогнал ее прочь. Почему он не решился ей сказать, что она ему симпатична, почему испугался? Почему не настоял, чтобы она оставалась в замке?.. Придумал бы ей какое-нибудь дурацкое задание, типа искать следы разбойников в окрестных лесах или охоты, чтобы разнообразить стол господина, или еще что-нибудь. Он бы смог убедить мальчишку, точно бы смог. А потом… Может она в его сторону лишний раз и не смотрела, но ведь упорство города берет. А теперь… Слишком поздно. Теперь ему и его людям нужно еще десять ударов сердца, чтобы добежать до конца моста. А значит вырвавшуюся вперед северянку уже не спасти. И все, что он может это…

— NS LJCNFYTIMCZ LEFV[5]!!! Раздался треск и лязг, в воздух взлетели подброшенные страшным ударом тела. Каким-то невероятным образом уклонившись от выпада сразу полудюжины копий изогнувшаяся, так будто у нее напрочь отсутствовал хребет Сив, прыгнула в сторону и насадив на лезвие секиры одного из копейщиков словно пушинку подняла его над землей и швырнула корчащегося в агонии война в наступающих на нее пиктов будто соломенную куклу. Крутанулась на пятке сделала вид, что будет бить справа, но ударила сверху, размашистым секущим ударом отделяя голову и большую часть плеча выпрыгнувшего на нее бородатого, вооруженного огромной секирой жителя северных лесов. Небрежно отбила тыльной стороной ладони целящую ей в лицо острым крюком гвизарму. Тут же отшагнув назад, секанула топором низом, сбивая и лишая ног сразу несколько наседающих на нее противников. Резанула по шее первого, прежде чем он успел коснулся земли, тут же ударила второго и с размаху опустила ступню на голову третьего, разбрызгивая череп в кровавую кашу. — YT CTUFQ![6]- С невероятной для своего роста скоростью, великанша рванув в сторону с оглушительным, слышном казалось на другом берегу реки, хрустом насадила на лезвие топора замахнувшегося на нее гвизармой почти не уступающего ей ростом гиганта с раскрашенным синими и желтыми полосами, лицом и разочарованно отшвырнув обмякшее тело обратно в толпу, небрежным движением загнала окованный железом конец топорища ему в глазницу. — LFDSQ[7]! — Секира превратилось в сияющий круг. Снова раздался лязг и крики боли. Потерявший, несмотря на щиты и доспехи сразу несколько человек, строй подался назад и с глухим ревом сомкнулся вокруг возвышающейся над противниками, словно осадная башня, великаншей. Сразу десяток рук вцепилось в перетягивающие грудь бинты и плечи, рванули, споро заработали мечи и гвизармы и потерявшее равновесие тело северянки скрылось в рычащей и тяжко ворочающейся ало-голубой массе. Гаррис до крови прикусил губу. Все, это конец. Сейчас ее просто задавят телами. Изрубят на куски. — NJ DCT YF XNJ DS CGJCJYS?!! [8] Плотное месиво вооруженных людей, будто взорвалось изнутри, распалось на части и из него вывалилась с ног до головы покрытая кровью Сив. Глухо рыкнув горянка, со скоростью атакующей гадюки подцепила бородой топора подмышку ближайшего пикта, рванула топор на себя, расплескала кулаком череп второго, пинком сбила с ног и растоптала третьего. Отшагнула назад, стряхнула с лезвия захлебывающееся кровью и криком, лишившееся руки и половины ребер, тело, встряхнулась словно вылезший из воды пес и заревев раненной медведицей прыгнула на добрый десяток локтей вправо, туда где ряды противника все еще сохраняли подобие порядка. — FKRBT EKLRB![9] — Низко пригнувшись, великанша мощным ударом отбросила метнувшимися к ней острия копий расплескала голову ближайшего к ней лесного дикаря ударом обуха, зацепила полотном секиры ногу одного из воинов и оторвав ее небрежным движением, пробив на глазах разваливающийся строй как крепостной таран пробивает лист пергамента принялась крушить и топтать противника. Больше всего это походило на отбивающуюся от своры псов, медведицу. Копья, мечи, и топоры, целили в плоть горянки, но будто по волшебству проходили мимо, либо бессильно отскакивали от покрытой вязью охряных полс, кожи оставляя на ней лишь царапины. Секира кружилась и танцевала в воздухе окружая великаншу коконом из отрубленных рук и ног, раздавленных ребер, разбитых голов, сокрушенных щитов и панцирей, и этот ужасающий танец плоти и железа, казалось, с каждым мгновением лишь набирал обороты.

— A Furore Normannorum Libera Nos Domine[10]!. — Чуть слышно прошептал на миг забывший что находится посреди битвы Гаррис.

Мир на мгновение будто выцвел. Стал плоским как гравюра в книге. Раздался хлопок словно огромный великан ударил в ладоши, сразу несколько рядов домов по обе стороны понтона брызнув превратившимися в горящий лед, щепками обрушились в воду. Дождь стрел прекратился, как будто его отрезало. И тут доски моста кончились, под ногами зачавкала грязь, и черепаха сшиблась с рассеянными порядками врага. Сразу стало душно и тесно, а поле зрение сократилось до круга напирающих на щит, искаженных ненавистью лиц. На него словно навалилась гора. Но это было привычной работой. Сзади что-то неразборчиво верещал Ллейдер. Громкий хлопок арбалетной тетивы смешался с визгливой магутской тарабарщиной. Резко лаял на своем гортанном наречии умело отсекающий все попытки добраться до мага Ринькофф. С точностью какого-то изощренного механизма поднимались и опускались тяжелые тесаки. Слышались испуганные и одновременно сердитые крики Алдии. Пару раз земля вздрагивала, будто по ней лупили огромным молотом, в лицо и затылок дуло то иссушающим жаром то ледяным холодом, но Гаррис уже не обращал на это никакого внимания. Он колол и рубил, вполглаза следя за тем, чтобы никто не добрался до оттесненного в третий ряд, бестолково крутящегося на месте, выкрикивающего ничего не значащие команды, барона. Он чувствовал, как глаза заливает смешанный со слезами пот, плечи наливаются свинцом, как хрустит при каждом движении будто охваченные огнем крестец и шея. Но это не имело значения. Повсюду бряцала острая сталь, перед щитом Гарриса вставали все новые и новые раскрашенные глиной, перекошенные бешенным оскалом лица. Засевшая в разорванном великаншей строе, словно меч в ране, черепаха рыскала из стороны в сторону оставляя за собой мертвые тела.

«Сив, Сив, где ты бесова девка…»

Дикарки нигде не было видно. Неожиданно что-то изменилась. Застонав, упал один дружинник, потом второй. Отбросив наседающего на него противника мощным толчком щита, сенешаль оглянулся по сторонам и почувствовал, как в его душу медленно вливается холодные струи