Сара познакомила меня с литературным агентом Сьюзен Канаван из Waxman Agency, и она сразу же почувствовала потенциал этой истории. Благодаря ее прекрасной работе рукопись попала в издательство Sourcebooks. Я очень благодарна главному редактору издательства Анне Майклз за полезные советы и прекрасную редактуру. Мне очень помог талантливый младший редактор Финдлей Маккарти.

Преодолеть этот долгий путь мне помогли друзья – Э. Б. Мур, Майкл Аркеш, Ларри Тай и Стефани Шороу. Особую благодарность хочу выразить Фаре Стокман, которая постоянно подстегивала меня в работе над этой книгой. Спасибо друзьям-писателям – Джуди Файз, Стейси Мэттингли, Крису Вудсайду и Карен Вейнтрауб – за помощь и поддержку.

Спасибо рабби Лайзе Штерн за напоминания, благодаря которым я сумела рассказать эту историю.

Вопросы для читательского клуба

1. До прочтения этой книги знали ли вы что-нибудь о роли Польши во Второй мировой войне, и если знали, то что именно? Что было для вас самым удивительным в этой книге?

2. Как бы вы охарактеризовали Стефана? Это он подтолкнул нас к поискам Хены, но впоследствии уклонялся от рассказов. Как вы думаете, почему он упомянул о Хене при первой встрече с Сэмом? Что заставило его позже изменить свою позицию?

3. Семьи Роженек, из которой выжила только Хена, и Дула сумели найти место, чтобы спрятаться. Почему же им так и не удалось выжить?

4. Сэм убежден, что Хена, если бы она выжила, обязательно попыталась бы найти родных после войны – и должна была это сделать. Согласны ли вы с ним, что ее молчание говорит о ее смерти? А если нет, то почему она сохраняла свою тайну?

5. Как Польша оправдывает принятие законов, которые не позволяют признавать противоречивость истории польских партизан? Должно ли чувство патриотизма и комфорта быть превыше истины? Можем ли мы гордиться нашими странами и признавать их неприглядную историю?

6. Чем партизаны оправдывали свои погромы, помимо влияния нацизма? Какой выгоды они искали?

7. Сэм явно отказался от поисков Хены, хотя ему все еще удается получать новую информацию. Как вы думаете, почему он прекратил поиски? И почему не смог отказаться от них полностью?

8. Что осложнило поиски информации о Хене в польских архивах? Исчезнут ли эти препятствия, если Польша снимет ограничения, связанные с историей Второй мировой войны?

9. Хотя Польша считает себя спасительницей евреев, семьи, которые укрывали евреев в годы войны, столкнулись с длительным неприятием со стороны общества. В чем причина такого противоречия?

10. Несмотря на постоянные разочарования, Сэм продолжает гордиться своим польским происхождением и нежно любит родной город. Как бы вы относились к городу своего детства, будь вы на его месте?

11. Найти Хену так и не удалось, хотя поиски продолжаются. Каково ее наследие?

Интервью с автором

Как вы впервые разговорились с Сэмом о его прошлом? Что вы посоветуете читателям, которым хотелось бы начать подобные разговоры с близкими и больше узнать о семейной истории?

Я проявила интерес к прошлому Сэма. Раньше он как-то об этом не говорил, и мой интерес ему польстил. Задавайте простые вопросы о жизни близкого человека и демонстрируйте свою заинтересованность. Это может принести поразительные результаты.

Как вы сохраняли присутствие духа в такие моменты, как тот, когда вам с Сэмом сказали, что вы можете смотреть на его старый обеденный стол, но не можете забрать? Не хотелось вам в такие моменты прервать разговор или сделать что-то еще более резкое?

Когда мне это сказали, то есть обвинили в желании украсть мебель, у меня закружилась голова. Это была самая странная ситуация в общении с теми, кого Сэм считал старыми друзьями. Чаще всего задержка с переводом не позволяла действовать под влиянием момента. Но если бы я сразу поняла слова женщины, которая сказала, что евреи не должны жаловаться, потому что «многие из них выжили», я бы ответила ей очень резко. К сожалению, это вряд ли изменило бы ее точку зрения.

Вы более тридцати лет искали истину. Что поддерживало ваши силы, когда вы заходили в тупик или брали ложный след? Были ли моменты, когда вам хотелось согласиться с мнением Сэма, что все это не важно? Что в такие моменты поддерживало вашу мотивацию?

В такие моменты меня поддерживали прекрасные люди, которые помогали нам в Польше, – свежий взгляд и идеи новых участников поисков снова и снова будили мой интерес и надежду. Они постоянно напоминали, что нельзя оценивать страну по действиям ее правительства и худших, узколобых представителей. Я вообще не люблю сдаваться. Я продолжаю думать, что нужно лишь потянуть за очередную ниточку – и клубок размотается.

Что другие ваши родственники думают о ваших поездках с Сэмом? Понимают ли они ваше желание разыскать выжившую родственницу?

Наши родственники обожают и уважают Сэма и его желание узнать судьбу потерянных родственников. Не уверена, что все понимают, почему я так много раз ездила в Польшу, но мои близкие знают, что если я берусь за какую-то историю, то вцепляюсь в нее, как собака в кость.

В процессе поисков Хены вы с Сэмом узнали судьбу других своих родственников, а также много деталей, которых и не искали. Что стало для вас самой большой неожиданностью?

Самым серьезным и печальным открытием было то, что подобная смерть не являлась редкостью. Кроме того, меня очень огорчает нежелание современной Польши признать то, что с ними произошло.

Открытая вами информация ужасна. Что помогало вам сохранять присутствие духа, узнавая о предательстве и убийствах?

У меня нет Сэмовой закалки, позволяющей справляться с утратами. Но для меня много значило общение с хорошими людьми, особенно с теми, кто пытался спасти наших родственников. Это всегда поддерживало меня в Польше.

Как поездки в Польшу изменили вашу жизнь? Какое наследие оставила вам Хена – пусть даже вам и не удалось пока ее разыскать?

Это может прозвучать высокопарно, но я обрела силу познать и принять самое себя. Хена всегда оставалась самой собой и очень многое пережила в совсем еще юном возрасте. Она вдохновляет меня так же, как и Сэм. Они нашли собственный путь в этом мире, несмотря на все, что с ними случилось.

В последнее время в Соединенных Штатах запрещают многие книги, связанные с историей рабства и расовыми проблемами. Можно ли сравнить такие попытки с польским законом, связанным с холокостом? Опираясь на свой польский опыт, что бы вы посоветовали для сохранения реальной истории и борьбы с ревизионизмом?

Запрет книг,