Аббот передал совой большой список нужных зелий: в основном мази и декокты от ревматизма и разные бодроперцовые и прочие настойки от болезней, появляющихся в сырую осенне-зимнюю пору, с просьбой доставить заказ лично, и никто Северуса против воли не удерживал. Он переместился в Годрикову Лощину, где жил Аббот, отдал заказ, получил вознаграждение, выслушал получасовые жалобы старика, и после решил немного пройтись, чтобы проветрить голову.

И внезапно увидел Лили, которая неспеша шла по дороге… Подруга детства, которая оборвала с ним все связи на пятом курсе.

Словно наяву предстала та некрасивая сцена. Вот он сидит после экзамена на берегу Чёрного озера, а подкравшийся со спины Поттер вместе с Сириусом Блэком подвешивает его в воздухе вверх тормашками. Подвешивает за лодыжку его собственным заклинанием, которое кроме него и Лили никто не знал. Северус лично придумал «Левикорпус», чтобы противостоять шайке Мародёров, а в итоге пострадал от него сам же. Упавшая на лицо мантия оголила живот, ноги и его подштанники. «Грязные подштанники», — как глумливо прокомментировал ненавистный Поттер, собрав кучу ржущих зрителей и подпевал.

А дальше всё как в тумане. Северус до сих пор гадал, что это было, то ли какое-то магическое вмешательство, то ли ему так ударила в голову кровь, вперемешку со стыдом, то ли в какой-то момент он решил, что это Лили предала его — рассказав про «левикорпус» шайке гриффиндорцев, но… когда Лили попыталась остановить Поттера с Блэком Северус назвал её грязнокровкой при всех. И Лили не простила. А на шестом курсе стала встречаться с Поттером, так больше и не заговорив с Северусом.

И почему именно «грязнокровка»? Северус знал главную тайну Лили: её отец был сквибом какого-то старого германского Рода. Причём не урождённым, а его в детстве лишили магии. Так что никакая она не «грязнокровка».

Потом доходили слухи, что они поженились или вроде того. Но где жила Лили Северус не знал, да и не пытался выяснить, считая, что эта глава в его жизни навсегда закрыта. Да, он в запале говорил Малфою, что любит… одну девушку, но сам считал, что эта любовь давно похоронена в его сердце.

Северус с лета перед шестым курсом начал самостоятельно заниматься окклюменцией для защиты сознания. Тогда же оказалось, что у него к этому родовая предрасположенность. Причиной занятий стало это самое событие с непонятно как вызнанным заклинанием. Подумав, Северус понял, что Лили вряд ли разболтала Поттеру про «левикорпус», а значит, не исключена возможность, что подлые Мародёры применили чары для считывания мыслей. У Блэка в загашниках всегда находились премерзейшие родовые заклятия, начиная ещё с первого курса. Так что Северус очень хотел, чтобы его мысли и воспоминания остались только его и принадлежали только ему. Если он чему-то и научился на Слизерине, так это тому, что по слабостям сразу будут бить и показывать их нельзя ни в коем случае.

Впоследствии эти уроки весьма пригодились при встрече с Лордом Волдемортом. Северус уже знал, что тот владеет легилименцией, и ему не хотелось, чтобы великий маг узнал о всех унижениях, которым его подвергали. К моменту их встречи уровень окклюменции Северуса уже достиг того уровня, когда он мог изъять из памяти некоторые компрометирующие воспоминания. Правда расплатой становилось новое проживание унижения при возвращении воспоминания, но Северус готов был потерпеть, чтобы не позориться перед могущественным волшебником. Вдруг бы тот, увидев такое, признал бы его негодным, а то и посмеялся вместе со своими «чистокровными», и посчитал, что Северус — хороший мальчик для битья. Нет уж.

Несмотря на многократно пережитое воспоминание с подвешиванием, Северус так и не понял, почему так сказал Лили. После той «грязнокровки» Сириус Блэк «вымыл» его рот очищающим заклятьем, и сейчас, когда Северус внезапно встретил Лили Эванс, точней, уже Поттер, на улице, во рту явственно почувствовался вкус мыла — неприятно-горький. На узкой дороге сложно было разминуться, так что Северус решил поскорей аппарировать. Палочка в руках подрагивала.

— Северус? — внезапно окликнула его Лили, и сердце заполошно забилось.

— Лили? — изобразив удивление, повернулся к ней Северус, удерживая лицо в вежливо-неприступной маске. — Какими судьбами?

— А я… здесь живу, — ответила Лили. На её щеках играл морозный румянец. — Вот в этом доме. Мы с Джеймсом живём…

— Понятно, — неловко ответил Северус, придумывая о чём ещё спросить. «Ты меня простишь?» — не слишком ли после четырёх лет бойкота?

— Может, зайдёшь на чашечку чая? — внезапно предложила Лили, выбив весь воздух из лёгких. — У меня с собой очень вкусные пирожные из Коукворта, помнишь, такая кондитерская с синей вывеской недалеко от городского парка? Я у родителей была…

— К сожалению, не помню, — криво усмехнувшись, ответил Северус. Пирожными его никто не баловал. Но увидев вытянувшееся лицо Лили поспешил добавить: — Но я приму твоё приглашение. С удовольствием.

Вкус горечи мыла во рту может перебиться пирожными, которые он никогда не ел?

— Хорошо, — кажется, обрадовалась Лили. — Тогда пойдём.

— А твой… Поттер не будет против гостей? — уточнил Северус, постаравшись сказать «Поттер» нормально, а не сквозь зубы, правда получилось почти рычание «Пот-т-ер-р».

— Джеймс учится на аврора, возвращается поздно, так что его нет дома, — пожала плечами Лили, совершенно очаровательно сдув рыжую кудрявую прядь, упавшую на лицо. — И вообще… Могу же я встретить старого друга и пригласить его на чашечку чая с пирожными, чтобы немного поболтать? Тут очень скучно жить, Северус, а мне хочется знать новости, как ты живёшь и вообще… Кстати, что ты тут делаешь?

— Передавал заказ Эрхосту Абботу, — ответил Северус. — Он живёт с семьёй вон в том доме с большим дубом.

Лили прикосновением палочки открыла двери и они вошли в дом. Северус молча смотрел, как его любимая аккуратно ставит пирожные на маленький столик в прихожей и легкими отточенными движениями палочки быстро наводит порядок, собирая разбросанные вещи. Вещи Поттера — зло шевелится внутри ревность, но Северус подавляет её.

— У тебя уютно, — смог он выдавить улыбку.

* * *

Возвращение в Малфой-манор произошло отдельно от сознания. Северус чувствовал себя одновременно счастливым и глубоко несчастным. Лили, кажется, простила его, но… Ей просто скучно жить в деревне на десяток домов, где живут в основном старики. После столпотворения Хогвартса даже Северус порой искал компании…

— Ты какой-то взвинченный, — оглядел его Люциус. — Что-то случилось?

— Я… — Северус попытался подыскать подходящие слова, но они так и не нашлись. Вместо этого он неопределённо помотал головой.

— Может, бокал огневиски? — предложил Малфой, который изобразил заботу и Северус просто кивнул, без сил падая в вычурное кресло.

А потом… Они с Люциусом Малфоем