чае. Обрывки воспоминаний всплывают в памяти: вот он осторожно снимает с меня липкую от пота футболку, обтирает мокрым, пахнущим уксусом полотенцем, бережно надевает свежее белье. Господи, да я ведь совсем нагая была, но тогда сознание застилала пелена болезни, и я не отдавала себе отчета ни в чем.

— Есения, ты серьезно? — Он склоняет голову, и тихий смех трогает его губы. — Решила смутиться?

— Тогда я не контролировала себя.

— А сейчас?

Сейчас – другое дело. Сейчас каждая клеточка тела помнит его прикосновения, пусть и продиктованные заботой, а не желанием. Память услужливо подбрасывает детали: сильные руки, уверенные движения, запах его кожи, смешанный с ароматом лекарств. И от этой смеси становится жарко.

Я отвожу взгляд, стараясь скрыть замешательство за глотком чая. Кружка предательски дрожит в руках. «Да, серьезно, – мысленно отвечаю я. – Очень даже серьезно». Но вслух произношу лишь невнятное:

－ Просто… вспомнила.

Его смех стихает, в глазах появляется понимание. Он протягивает руку и накрывает мою ладонь своей. Теплая, шершавая, такая знакомая. По телу снова пробегает дрожь, но теперь уже совсем иная – волнующая, трепетная, пробуждающая.

– Есения, – тихо произносит он, – тогда я просто хотел помочь. Я врач. Кардиолог, но и с простудой справиться могу. Ты была больна и нуждалась во мне.

Слова обжигают, как кипяток. Я поднимаю глаза и вижу в них нежность и… что-то еще. Надежду? Желание? Страх? Не знаю. Но знаю одно: между нами что-то изменилось. И это что-то пугает и притягивает одновременно.

Краем глаза замечаю озарившийся экран телефона, но ни сигнала, ни вибрации. Видимо, Саша отключил звук, чтобы никто меня не беспокоил. Только с Аришей связался. Он признался в этом сразу, едва я пришла в себя, стоило сбить температуру.

— Пожалуйста, подай мне мобильный, — прошу, отставляя чашку.

— Хорошо, но как врач, я запрещаю долгие разговоры, волнение и работу.

— Слушаюсь и повинуюсь, — улыбаюсь, получая в руки телефон, а Саша идет на кухню за супчиком. Так мило!..

Первое сообщение, которое попадается на глаза, от мужа. Черт, Шестаков! Я и забыла про тебя за эти пару-тройку дней беспамятства. Ну что тебе нужно? Горная лань борщ варить не умеет?

Но открываю смс. Читаю: "Ариша сказала, что ты заболела. Есения, прошу, ответь! Где ты, малыш? Ну, прости меня, идиота! Возвращайся домой, пожалуйста!"

Так, значит Леша уже с дочерью переговорил, либо Ариша с ним, но так или иначе, муж в курсе событий. Надеюсь, что Арише хватило благоразумия не рассказать отцу об Александре, ухаживающим за мной во время болезни.

Еще раз перечитываю сообщение. Со слов Шестакова выходит, что он не знает про Сашу, но муж так удачно скрывал про свою измену, так натурально играл свою роль верного супруга, что… да уже не важно.

Пробегаю глазами уведомления. Новый заказ на куклу. На литплощадке все хорошо. Успею написать продолжение, не заставляя читателей ждать.

Ком в горле застревает, и я сглатываю с трудом. Шестаков, значит... "прости меня, идиота"? Как же все это лицемерно! После всего, что он натворил, он просто просит прощения и ждет, что я побегу обратно? Нет уж, дудки. Сейчас я в безопасности, в окружении заботы и тепла, которые он мне никогда не давал.

Набираю короткое сообщение: "Я в порядке. Не волнуйся". Отправляю, даже не думая о том, как это прозвучит. Главное, чтобы он отстал хотя бы на время. Сейчас мне нужно сосредоточиться на себе и на своем выздоровлении. А потом… потом я решу, что делать дальше.

Саша возвращается с тарелкой ароматного супа. Его заботливый взгляд согревает меня изнутри. Я улыбаюсь ему, и он улыбается в ответ. В этот момент я понимаю, что впервые за долгое время чувствую себя по-настоящему счастливой. И эту возможность у меня уже никто не отнимет.

Откладываю телефон в сторону и беру ложку. Суп оказывается восхитительным. Саша действительно умеет поднимать настроение. И, может быть, именно благодаря ему я смогу начать новую жизнь, свободную от лжи и предательства.

Пока я ем, Саша задумчиво смотрит на меня. Склоняет голову и тихо произносит:

— В любви, как и в искусстве, важна не техника, а вдохновение.

Я замираю с ложкой у рта, встречаюсь с ним взглядом. Это же мои слова, из любовного романа. Откуда он узнал?

— Что, прости? Ты это к чему?

Саша мягко улыбается, будто ожидая моей реакции.

— Просто прочитал у тебя, когда взял в руки телефон, чтобы узнать номер Арины и написать ей, а там была открытая вкладка. Прости, Есения, это вышло случайно, — поясняет он, пожимая плечами.

Смущение заливает щеки. В телефоне всегда есть черновая копия, на всякий случай. Неужели он читал мой роман, один из последних? Все эти любовные сцены, мои самые сокровенные мысли… написанные для девочек. Мальчики такое не читают.

Пытаюсь сменить тему, но любопытство берет верх.

— И что ты думаешь? — спрашиваю, стараясь говорить небрежно. Шестаков высмеивал меня, говорил, что зря теряю время и прочие гадости.

— Думаю, это очень красиво. И очень правдиво, — отвечает Саша, глядя мне прямо в глаза.

В этот момент я чувствую, как между нами возникает какая-то новая связь. Словно он проник в самую глубь моей души, увидел все мои страхи и надежды.

Откладываю ложку, больше не могу есть. Беру его руку в свою.

— Саша, спасибо тебе, — говорю искренне.

— За что? — удивляется он.

— За то, что ты есть. Ты даже не представляешь, как мне важно услышать твое мнение...

Глава 11 Нужно поговорить

(Арина)

Телефон, словно раскаленный уголь, жжет ладонь, сжатую в кулак. Будто ему стыдно за отцовскую подлость, больше, чем мне – единственной дочери.

Лбом прильнув к ледяному стеклу, безучастно смотрю на серый плац университета МВД, а мысли блуждают в далеком прошлом, где наша семья купалась в счастье. Или это лишь мираж, любовно сотканный руками мамы? Почему? Как это случилось? Была крепость семьи, и вот – руины…

"Ариш, у твоего отца любовница, – словно из-под земли, всплывают в памяти слова Ольги Стрельцовой. – Я их не раз видела в парке, когда Грома выгуливала. Ариш, она совсем девчонка, как мы, наверное, ну, может, чуть постарше".

Ольга Стрельцова… Одноклассница, подруга... Зачем она это сказала? Ведь жила же я в своем розовом мирке, где папа – герой, мама – королева, а я –