адский день, наконец, остался позади, они отправились в аэропорт на рейс до Литл-Рока. Оказывается, служба безопасности не пустила ее в самолет без удостоверения личности, да, и она не была уверена, у кого была ее сумочка, поэтому они целый день обыскивали Вегас в поисках знакомых лиц. Не повезло. Потом папе пришла в голову блестящая идея, взять напрокат машину и поехать в Лос-Анджелес, чтобы разыскать людей. Что Рейган и должна была сделать. После сна, не было больше никаких сомнений в том, что ей нужно извиниться перед Треем, и ей нужно было услышать объяснения от Итана, и ей нужно было объяснить, почему она убежала. Она чувствовала себя ужасно из-за того, что причинила боль Трею. За то, что причинила всем им боль. Она видела репортажи в новостях о том, что, по мнению прессы, происходило между ними тремя. Видела изображения Итана, целующего Трея перед той самой часовней, где она должна была выйти замуж. Она все еще не знала, почему Итан решил показать свое лицо после того, как она сбежала. Она была так сбита с толку тем, как исправить гигантский беспорядок, который она устроила, что не могла ясно мыслить. Она не могла есть. Она не могла уснуть. Она знала, что сильно все испортила, но не могла придумать, как все исправить. Трей ни за что не простит ее за то, что она унизила его перед Богом и всеми остальными. Как говорилось в новостях, возможно, двум влюбленным геям было бы лучше без нее.

И теперь папа был в этом бесконечном цикле, пытаясь вернуть ей виолончель. Не найти ее сумочку, ее телефон, ее жизнь. Нет, он беспокоился о проклятой виолончели. Быть запертой с ним в машине в течение шести часов, пока они ехали из Лас-Вегаса в Лос-Анджелес, было настоящей пыткой. Мужчина вел машину так медленно, что она была почти уверена, что черепаха могла бы пробежать круги вокруг арендованной машины.

— Сверни на следующий съезд, — сказала она, когда они, наконец, добрались до знакомого района рядом с ее квартирой.

— Я знаю, куда ехать, — сказал он, приближаясь, или, скорее, двигаясь на холостом ходу, мимо съезда.

— Папа, ты пропустил съезд. — Она хотела вернуться домой. Она молилась, чтобы один из парней был там, потому что ключи от ее дома тоже были в сумочке. Побег без ничего, кроме свадебного платья на ней, прошел гораздо хуже, чем она могла когда-либо ожидать. Черт возьми, ее отец купил ей футболку «Я люблю Лас-Вегас» и пару пижамных шорт в сувенирном магазине аэропорта, чтобы ей было что надеть, кроме громоздкого белого атласного платья, которое когда-то символизировало ее приверженность Трею, но теперь только напомнило ей, что она действительно ужасная трусиха. Если бы у нее хватило смелости с самого начала открыть правду, вместо того чтобы пытаться жить во лжи, она могла бы выяснить отношения с мужчинами, которых любила, вместо того, чтобы барахтаться здесь в одиночестве. Что ж, настолько в одиночестве, насколько это возможно, когда отец дышит ей в затылок.

— Куда мы направляемся? — спросила она, когда он свернул на съезд в нескольких милях вниз по дороге.

— Чтобы вернуть то, что принадлежит тебе, — сказал он.

Рейган скрестила руки на груди и покачала головой.

— И ты знаешь, где искать?

— Я точно знаю, где это находится.

— Откуда?

— Мне сказала маленькая птичка.

Рейган выглянула в окно, чтобы отвлечься от мыслей о том, чтобы задушить своего отца, и с удивлением обнаружила, что они находятся на жилых улицах Беверли-Хиллз, окруженных живой изгородью и стенами. Этот человек, очевидно, безнадежно заблудился, но она знала, что он был слишком чертовски упрям, чтобы признать это. Он следовал указаниям на своем мобильном телефоне, поэтому она заподозрила, что он погуглил адреса звезд, как какой-то нелепый турист. Боже! Он сводил ее с ума.

Когда они свернули на знакомую улицу, ее сердце екнуло. Возможно, ее отец знал больше, чем она думала.

— Трей в доме своих родителей? — Она выпрямилась на своем сиденье, когда папа свернул на переполненную подъездную дорожку. Одна из машин принадлежала Итану. Остальные принадлежали... Ей было все равно. Она отстегнула ремень безопасности еще до того, как машина полностью остановилась. Папа поймал ее за руку, прежде чем она выскочила из машины.

— Не забудь свое свадебное платье, — сказал он. — Оно в багажнике.

— Что?

— Ты можешь просто выслушать своего старика, не споря, хоть раз в своей взрослой жизни?

— Мне нужно поговорить с Итаном и Треем.

— Возьми это чертово платье, Рейган.

Она никогда не слышала, чтобы ее отец ругался. Никогда. И он называл ее Рейган только тогда, когда собирался ее отругать, так что у нее не было выбора, кроме как схватить огромный черный мешок для мусора, в который было засунуто ее скомканное платье.

Папа взял ее под руку и заставил идти по подъездной дорожке, когда все инстинкты подсказывали ей бежать. Не прочь от этого времени. Но навстречу.

Папа позвонил в дверь.

— Папа, скажи мне, почему мы здесь. Зачем мне мое свадебное платье?

— Ты не можешь выйти замуж без свадебного платья, тигр. — Он погладил ее по волосам, как делал, когда она была маленькой девочкой, и запечатлел влажный поцелуй на ее лбу.

— Я говорила тебе, что не могу выйти замуж за Трея, когда я так сильно люблю Итана.

Дверь открылась, и лицо Гвен озарилось широкой улыбкой. На ней было свободное розовое платье, а в косу, закрученную на затылке, были вплетены розовые цветы.

— Вот ты где. Я бы расстроилась, если бы ты разбила сердце моему сыну дважды за одну неделю.

— Трей здесь? — Рейган встала на цыпочки, чтобы заглянуть в дом. Все фойе было заполнено знакомыми лицами.

— Так и есть.

— А Итан?

— Естественно.

— Могу я их увидеть?

— Все знают, что невесте нельзя видеть своих женихов до церемонии.

— Женихов? — Ей что-то послышалось?

— Рейган! — позвала Тони, отделяясь от толпы. — У меня твоя сумочка. Ты оставила его в часовне в субботу.

— Спасибо, — сказала Рейган, открывая сумочку и вытаскивая телефон. Батарея разрядилась. Черт, она не могла позвонить Трею или Итану и спросить их, что, черт возьми, происходит. Ей нужно было немедленно их увидеть.

— Где твое платье? — спросила Тони.

Рейган сунула мешок для мусора в руки Тони и прошла мимо Гвен, чтобы войти в дом.

— Трей? — позвала она сквозь шум множества разговоров. — Итан?

— Ты скоро их увидишь, — сказала Гвен, обнимая ее за талию и увлекая в гостевую комнату в сторону от фойе.

— Почему никто не говорит мне, что происходит? — крикнула