подъезжали к Галиному дому, тем больше она нервничала.

— А маме твоей мы не помешаем? — на всякий случай спросил Женя.

Таким образом он хотел узнать, есть ли дома мама. А то, может, девушка идет на сближение со скоростью света, в то время как кавалер настраивается всего лишь попить кофейку.

— Нет, она гостей любит, — Галочка содрогнулась от собственной лжи. Впрочем, гостей мама, безусловно, любила. Но только тех, которых приглашала сама.

Хлипкая дверь, обитая темно-коричневым дерматином, с расхлябанной ручкой, едва удерживаемой единственным винтом, и болтающийся звонок, виновато темнеющий стертой кнопкой, давали понять: мужской руки в этом доме нет.

— Женя, ты подожди, пожалуйста. Я первая зайду.

— В смысле, на лестнице?

— Да, минутку.

— Ладно, — он пожал плечами. — Надо — так надо.

Галочка быстро открыла дверь и юркнула в щель. Замок щелкнул, оставив Евгения на лестничной клетке в гордом одиночестве.

— Мама, это я… и, мам, я не одна, — Галя умоляюще сложила руки. — Он зашел попить кофе.

— Он? — удивилась Светлана Николаевна, щеголявшая по квартире в изумительных розовых панталонах и черном бюстгальтере устрашающего размера. — Что, отец приехал? Так передай ему…

— Нет, мама! — в отчаянии перебила ее Галина. — Я познакомилась с парнем и пригласила его попить…

— Знаю, попить они все любят! Вот твой отец…

— Мам, кофе попить. Оденься, пожалуйста, он на лестнице ждет!

— Я у себя дома, — уперлась Светлана Николаевна. — В чем хочу, в том и хожу. Не нравится — пусть пьет кофе в другом месте! Могу себе представить, кого ты там приволокла!

— Ладно, — вспылила Галя. — Тогда пусть он сам решает, нравится ему твой наряд или нет! В конце концов, он ко мне пришел, а не к тебе!

— Именно! — крикнула ей в след мама.

— Заходи! — Галочка распахнула дверь. Губы у нее прыгали, а в глазах стояли слезы. Часть разговора Женя слышал, поэтому примерно понимал, с кем ему придется иметь дело.

— С тещей надо себя правильно поставить с самого начала, — учил его пострадавший в неравной борьбе с родственниками Толик. — Иначе потом не заметишь, как тебя запрягут и начнут кататься.

Испуганная и жалкая Галочка была ему сейчас ближе и понятнее, чем тогда, на лестнице. Ее хотелось защитить. Какое-то незнакомое чувство зашевелилось у него в груди. Женя вдруг взял ее за плечи и улыбнулся:

— Прорвемся!

— Да?

— Да! Где тут кофе наливают?

— Проходи на кухню, — Галя впервые принимала у себя мужчину и поэтому волновалась. Да еще мама притаилась где-то в тылу, опасная, как бомба с часовым механизмом.

Галочка принялась метаться по кухне, с реактивной скоростью убирая последствия маминых трапез. Беспорядок в пищеблоке, в первую минуту ужаснувший Женю и напомнивший ему свою собственную кухню, исчезал на глазах. Девушка так ловко и споро прибиралась, что он невольно залюбовался ею.

— Ты какой кофе любишь — растворимый или молотый?

— Люблю молотый, а пью растворимый. Молотый у меня сбегает всё время, — Женя решил не пугать девушку, поскольку турки он нигде не заметил.

— А я и не умею варить, — Галя снова почувствовала близость и общность. Мощный поток флюидов, исходивший от гостя, обволакивал и кружил голову.

И тут вошла мама.

— Здра-а-авствуйте, — протянула она так, словно застукала у себя в доме мелкого воришку или мужа с любовницей. В ее приветствии не ощущалось ни грамма доброжелательности, зато в воздухе запахло порохом.

— Здравствуйте, — Женя сделал вид, что не заметил в ее тоне яда.

Сначала он хотел попробовать решить всё мирным путем, для чего вознамерился произвести на хозяйку хорошее впечатление. У Жени были свои представления о том, что нравится будущим тещам. Когда мама, Анфиса Максимовна, пыталась сосватать ему дочку местного депутата, она довольно четко обрисовала сыну канву поведения: не пить, не выражаться, строить из себя городского, для чего поцеловать депутатше ручку. Следовало также похваливать угощение, дом, хозяев. В тот раз Женя справился с задачей на «отлично»: старшее поколение осталось им довольно. Правда, дочка, ради которой всё затевалось, внимания на жениха не обращала и всячески давала понять, что они не пара. Навязываться Женя, несмотря на мамины уговоры, не стал. Решил, что на его век симпатичных и более сговорчивых невест хватит. Поиск идеала слегка затянулся, но теперь он, как никогда ранее, был близок к цели.

Вскочив, Женя галантно поклонился:

— Евгений!

Поскольку мама молчала, подозрительно ощупывая его сухопарую фигуру внимательным острым взглядом, Галочка нарочито весело сообщила:

— А это моя мама, Светлана Николаевна.

— Очень приятно, — поддержал это одностороннее знакомство Женя и подвинул маме табуретку. — Присаживайтесь.

— А что это ты в моем доме распоряжаешься? — оттопырила губу Светлана Николаевна. — Еще скажи «угощайтесь»!

— Мам, садись с нами кофе пить, — побелела Галя.

— С кем это — с нами?

— Со мной и с Женей, — терпеливо пояснила Галя, восхитив кавалера своей сдержанностью и терпением.

Да, именно такой должна быть его жена. И, видимо, именно такие фурии, как облаченная в шелковый халат мамаша, и бывают тещами.

— А Женя — это кто? — закрутила головой мама. — Твоя подруга?

— Женя — это я, — он насмешливо посмотрел на будущую родственницу.

— Ну, надо же, а имя женское. А вы кто, собственно? Что вас с моей дочерью связывает?

— Мы дружим, — он решил не вдаваться в подробности и принять удар на себя. Чтобы дать понять Гале, что она не должна вмешиваться, Женя осторожно тронул под столом ее колено. Ничего особенного он в виду не имел — просто сжал ее ногу, по-товарищески намекнув, что берет огонь на себя. Онемев от избытка впечатлений, вызванных его прикосновением, девушка застыла с блаженно-счастливым выражением лица. С этой минуты Галя перестала реагировать на внешние раздражители.

— Теперь это так называется? — Мама понимающе потрясла головой. — Вы где дружить собираетесь, здесь? И не староват ли ты, парень, для дружбы? Тебе лет-то сколько?

— Тридцать два.

— Ого, — мама выкатила глаза, словно Женя назвал какую-нибудь трехзначную цифру. — Да уж, друг. Я бы даже сказала, старший товарищ! И где же вы в столь преклонном возрасте изволите проживать? Не в общежитии ли? Говорок-то у вас, юноша, сильно деревенский. Так я сразу хочу сказать, дружба — дружбой, а к себе я вас не пущу.

— Мы так далеко пока не загадывали, — Женя изумился склочности ее характера, но виду не подал. — Я пока только кофе зашел выпить.

— Выпил? — грозно поинтересовалась мама.

— Нет еще. Вот, сижу, общаюсь, пью потихоньку.

— А ты поторопись. Поздно уже, нам спать скоро ложиться. Да и ты на метро опоздаешь. Деньги-то хоть на метро есть? А то я смотрю, вон, носки драные.

— Так один