ко мне с полотенцем и нюхательными солями.

Он осторожно снимает с меня шлем, а затем протирает мне лоб, который начинает

кровоточить.

«Ты хороший друг, Марти». Я похлопываю его по лицу. Он молодой парень, не старше

тридцати пяти, и без него наша команда пропала бы. Он латал нас больше раз, чем я могу

сосчитать. Этому парню надо дать медаль или что-то в этом роде.

Болельщики освистывают, пока судья сопровождает провинившегося викинга в штрафной

бокс. Я ценю их поддержку и демонстрирую это, одаривая всех их широкой улыбкой.

Все аплодируют, радуясь, что со мной, похоже, все в порядке.

Потому что так и есть, или так и будет, как только прекратится этот звон в ушах.

__________

ОСТАТОК ИГРЫ ПРОХОДИТ КАК В ТУМАНЕ, В БУКВАЛЬНОМ СМЫСЛЕ.

БОЛЬШУЮ ЧАСТЬ ИГРЫ Я ПРОВОЖУ с прижатым к голове пакетом со льдом, наблюдая за тем, как сражаются мои товарищи по команде. «Викинги» продолжают

играть грязно, но мы продолжаем играть умнее.

На последних минутах Дрю забивает победную шайбу, и арена взрывается от радости.

Барракудас: 3, «Викинги»: 2.

После обязательных рукопожатий Марти отводит меня в сторону. «Ты знаешь, что делать, Жерард».

Знаю. Это не первое мое родео, когда речь идет о травмах головы. Я следую за Марти в

его кабинет, где он проводит со мной ряд тестов - следить за его пальца глазами, произнести цифр вперед и назад и стоять на одном коньке с закрытыми глазами.

Я чаще терплю неудачу, чем прохожу, но этого достаточно, чтобы он принял решение. «У

тебя легкое сотрясение мозга. Ничего серьезного, но тебе нужно успокоиться на

несколько дней».

Он протягивает мне пакет со льдом и немного тайленола. «Сиди спокойно. Мне нужно

сообщить тренеру Доновану».

Кабинет Марти - это небольшое помещение, загроможденное медицинскими

принадлежностями и старыми спортивными памятными вещами. На стенах висят

фотографии команд прошлых лет в рамочках. В углу стоит древний велотренажер, который, похоже, не использовался со времен администрации Рейгана.

Я пересаживаюсь на свое место и вздрагиваю от боли, пронзившей мою шею. Пакет со

льдом уже потерял свою прохладу, поэтому я бросаю его на стол и вместо этого я

растираю виски. Тупая боль пульсирует в такт с биением сердца.

Сотрясения мозга - забавная штука. Не всегда тебя убивает первый удар; иногда это

сильный удар по голове или сильный шок для организма. Думаю, удар о борт ошеломил

меня больше, чем все остальное.

Я получал и более сильные удары и выходил из них целым и невредимым.

Позади меня раздаются шаги, и я оглядываюсь через плечо, чтобы увидеть Марти

вернувшегося с мрачным выражением лица.

«Тренер недоволен, но он все понимает».

«Спасибо, Марти». Я начинаю вставать, но он отмахивается от меня.

«Жерард, ты должен быть честен в своих чувствах. Мы не можем позволить себе, чтобы

ты надолго выбыл из игры».

«Со мной все будет в порядке».

Он изучает меня с минуту, выражение его лица не поддается прочтению. «Помнишь что

случилось с Джейком?»

Все помнят, что случилось с Джейком. Он был капитаном нашей команды на первом

курсе. Он был отличным игроком и еще лучшим лидером. Слишком частое сотрясение

мозга преждевременно положило конец его карьере - и его жизни.

«Мы не хотим этого для тебя». Марти делает паузу, а затем добавляет: «Отнесись к этому

серьезно, Жерард».

«Я так и сделаю», - обещаю я, хотя не уверен, что он мне верит.

Марти протягивает мне лист бумаги с рекомендациями по восстановлению после

сотрясения мозга - то, что я уже мог бы декламировать во сне, и жестом приглашает меня

выйти за дверь. «Выходи из снаряжения, прими душ, а потом отправляйся домой и

отдохни».

На самом деле он имеет в виду, что я не должен идти на вечеринку с командой сегодня

вечером. Но я никогда не отличался умением играть по правилам. По крайней мере, не

когда дело касается хоккея.

Я прохожу по коридору и захожу в раздевалку, где команда уже раздевается. Они мокрые

от пота и измотанные, но в восторге от победы.

«Гуннарсон, ты в порядке?» - спрашивает один из новичков. Кажется, его зовут Билли, но, честно говоря, я слишком плохо соображаю, чтобы быть уверенным.

«Да, просто легкое сотрясение. Жить буду».

Он возвращается к своему занятию, а я опускаюсь на скамейку перед своим шкафчиком.

От сочетания адреналина и боли меня трясет, и все, что я хочу сделать, это закрыть глаза, но я не могу. Еще нет. Мне передают бутылку с водой. Я рассматриваю руку, держащую

ее, узнаю крупные, мясистые пальцы.

«Попей».

Я поднимаю голову. Оливер стоит надо мной, изучая каждый дюйм моего тела. Я знаю, что он делает. Он делает это с каждым игроком, получившим травму. Да, он доверяет

Марти и тренеру, но это не значит, что он не будет оценивать сам.

«Я в порядке, Олли. Честное слово. Я быстро вернусь к своей обычной жизни».

«И все же... выпей воды».

Я откручиваю крышку и делаю несколько глотков. Холодная вода струится по моему

горлу и на мгновение успокаивает жар, исходящий от моего тела.

Чувствуя себя немного лучше, я снимаю наплечники и майку. Снятие коньков требует

больше усилий, чем нужно. Я сравниваю это с попыткой открыть пластиковой ложкой

ржавый сундук с сокровищами.

Каждое нажатие посылает толчок в мои и без того чувствительные ноги, а пальцы

слишком онемели и не слушаются, чтобы как следует ухватиться за шнурки.

Я делаю глубокий вдох и делаю последний рывок, едва не падая со скамейки, когда

коньки наконец-то освободились. Мои носки насквозь пропитаны потом, а ноги

пульсируют от напряжения.

Я вытягиваю ноги, морщась от протеста мышц. В зале шумные послематчевые разговоры.

Парни пересказывают ключевые моменты, строят планы на и шутят, как обычно.

Я встаю и вылезаю из своих хоккейных штанов, а затем тяжело сажусь обратно, так как

комната снова закружилась. Черт. Может, мне еще хуже, чем я думал. Медленно, не

торопясь, я снимаю носки и вздыхаю. Прохладная плитка под моими ногами кажется

просто райской. Я шевелю пальцами, позволяя прохладе просочиться внутрь и унять

пульсацию.

Один из парней проходит мимо и хлопает меня по плечу. «Чертовская игра, Джи!»

Я слабо улыбаюсь и киваю, когда кто-то начинает врубать музыку из портативного

динамика. Я хочу