держат. Я лежу у мужа на коленях, он обнимает меня за плечи и плачет. Холод пронизывает каждую клеточку моего тела. – Прости… гха… меня Эйган, – тянусь рукой к лицу любимого, накрываю шершавую от хвори щёку. Он так больше и не одевал маску. Эйган прижимается к моей ладони и накрывает поверх своей. – Зачем ты это сделала, Айла?.. Я ведь не смогу долго протянуть без тебя. Если один из истиной пары погибает, второй долго не живёт. – Муж смотрит в мои глаза, в его печать и боль. Мне так же больно, но иначе было нельзя. – Я спасла многие невинные жизни, ты знаешь это. Ты не мог сражаться с Фарибусом в полную силу из-за меня, темный всё просчитал, он знал, что не сможешь поднять меч на меня. Всё закончилось бы смертью всего клана и нашими обоими… кха.. кх… – горло наполнила кровь, и я закашлялась. Эйган повернул мою голову на бок, и я смотрела, как моя кровь смешивается с сочащейся из ран кровью мужа и на белоснежном покрывале расползается причудливый алый цветок. Цветок моей смерти. Не его. Нет. – Эйган, ты должен жить ради тех, кого я сегодня спасла. А потом… гха… я буду ждать. Вытащи кинжал и отпусти меня. – лорд замотал головой, тогда я из последних сил выдернула сама. – Нет! Айла, не покидай меня! Ты обрекаешь меня на страдания… – Прощай, любимый. Живи, – улыбаюсь в последний раз окаменевшими губами. Лицо мужа сливается в сплошное белое пятно, удары моего сердца замедляются: тук-тук, тук… тук. И мое тело рассыпается на множество ажурных снежинок. Со стороны я вижу, как они разлетаются во все стороны, словно я – это каждая из них. Эйган, мой милый муж, плачет, сгребая и сжимая в ладонях окровавленный снег, а часть моих снежинок опадает на его одежду, волосы, лицо и губы, словно в последнем поцелуе. Надеюсь ты услышишь мои слова: Я всегда буду рядом и буду любить тебя… Оказывается, что все кто участвовал в сражении против мага, сейчас окружили нас с Эйганом кольцом и наблюдают. Были здесь и люди, и грифоны, и даже драконы. Жаль я не могу остаться… Точно. Грифоны! Я не знала получится ли у меня в теперешнем состоянии на грани, но попробовать должна. Пока мы с Фарибусом были одним целым, я многое видела из его памяти, из его знаний. Надеюсь у меня получится: Вард ге чиземедер, пифорлн сено, – голоса у меня нет, лишь последняя мысль мелькнула в затухающем сознании, и все заволокло тьмой.

Эпилог

И даже когда снег растает, любовь истинная не умрёт

Эйган

Стою на крыше замка и наблюдаю, как на горизонте в свете умирающего солнца рождается ночь; как с темнеющего неба медленно опускается кружево снежинок.

…Снежинки.

Я теперь ненавижу их! Вижу в них боль и отражение своей обречённой любви. Жаль, что мне от них негде скрыться – всё царство состоит из проклятого снега!

Всё напоминает мне о моей погибшей Айле.

Иногда мне мерещится её тихий смех. Её нежный голос звучит перекатами горных ручьев, он слышится эхом отовсюду.

Кажется я медленно схожу с ума.

Стискиваю с силой зубы. В груди жжёт, со дня её смерти вместо сердца в ней зияет огромная дыра, и та разрастается сосущей пустотой.

Айла научила меня жить. Из собранного и расчетливого воина, всегда готового к действиям, она превратила меня в простого мужчину, сердце которого бьётся не где положено, а в руках женщины. В её руках.

А теперь она ушла… и вместе с собой забрала часть меня. Сжимаю до хруста кулаки.

После памятной битвы с древним прошло уже несколько месяцев, я выполнил данное жене обещание: я жил ради клановцев. Мы разгребли завалы, отстроили разрушенные дома, похоронили с достоинством всех падших. Предателя Северуса сдали свои же орланы, они и казнили его. Но месть облегчения никому не принесла. Многие потеряли мужей и детей, отцов.

Семьям погибших я дал указ платить посмертно из казны. Знаю, что многие за глаза винят меня в произошедшем. Знаю и понимаю, но… я не мог иначе.

Смотрю, как вечернее небо затягивают вуалью сумерки. Сколько раз я пытался покончить с собой? Множество раз. Сколько уже находился в шаге от пропасти?! Не сосчитать. Но каждый раз меня что-то останавливает. Что-то необъяснимое крепко удерживает цепь и не дает спрыгнуть в черный омут бездны забвения.

Связывающие нас с Айлой нити истиной пары оборваны, видел и до сих пор вижу их магическим зрением. Но что тогда не позволяет мне обрести покой?!!

Не выдерживаю и зажмуриваюсь. В пустой голове тут же вспыхивает яркий образ улыбающейся Айлы. Она что-то шепчет и будто зовёт. Куда?! Но сколько не кричи, не ответит.

– Мальчик мой.

Оборачиваюсь через плечо на голос. Лакира. Опять старшая пришла уговаривать меня поесть, а у меня совершенно нет желания. Не помню когда в последний раз ел что-то нормальное. Просто не хочу.

Мне бы утолить голод сосущей пустоты в душе.

Выдыхаю резко и срываюсь с места, прыгаю с башни в пропасть и в полёте оборачиваюсь грифоном. Могучими крыльями вспарываю воздух, взбираясь всё выше и улетая дальше от замка. Я попробую ещё разок.

Приемника я себе назначил, справятся как-нибудь без меня. Парю над сосновым лесом, все деревья одеты в белоснежные шубы. Красиво. Запомню напоследок. Из моей пасти вырывается птичий рокот, взмахиваю крыльями, устремляясь к откушенной с одного бока луне. Она тоже одинока, как и я. Разделю её холодное одиночество.

Подымаюсь высоко над облаками и закрываю веки, расслабляюсь. Отпускаю потоки ветра и падаю камнем к заснеженным холмам. Колкий ледяной ветер свистит в ушах, мне хочется покоя. Освободиться.

…Надежда разбивается о глыбы льда, а я снова приземляюсь на четыре львиных лапы и кубарем лечу по сугробам. Не вышло. Снова.

Я не призывал оборот, не контролировал его. Но каждый раз когда пытаюсь покончить с собой, перекидываюсь в львиную ипостась.

Айла и здесь постаралась. На смертном одре она произнесла какое-то древнее заклинание проклятье Орлана Всемогущего спало. Теперь кланы могли менять ипостась по выбору. Земли Загоравии вновь населяли львы с орлами.

Перевоплощаюсь в человека и падаю коленями в снег. На мне тонкий чёрно-красных плащ с символикой рода на спине, но боли и холода я давно не чувствую. Сгребаю пальцами снег, по щеке скатывается мокрая капля. Вторая. Слезы? Я превратился в слабака, сломался. Осмотревшись краем глаза вдруг понимаю, что