Ванесса поспешила в церковь и долго молилась, прося Господа послать ей правильное решение.

И решение пришло наутро в виде письма от сестры ее матери, миссис Сэндфул. Пожилая леди выражала соболезнования дочерям несчастного мистера Ли, и, если им необходимо участие, предлагала приехать к ней на неопределенный срок.

Ванесса, которая миссис Сэндфул знала только по рассказам матери, сжала в руках письмо и прижала его к груди.

— Девочки, наша тетушка Эмбер приглашает нас пожить в ее доме в Линкольншире, — сказала она, не веря, что Господь послал ей такое верное решение. Мы отправляемся через три дня. Будьте готовы к большому путешествию!

Джон не явился проводить ее. Наверно обиделся. Ванесса смотрела в окно экипажа, навсегда увозившего ее из отчего дома. Завтра в него заселятся новые люди, и теперь они будут считать его своим. На глаза навернулись слезы. Хотелось заплакать, но Ванесса не могла показать дурной пример своим сестрам, рядочком сидевшим напротив.

Вот вторая по старшинству — Миракл. Неунывающая, смешливая Миракл, темноволосая, в отца. Недавно ей исполнилось четырнадцать. И все эти четырнадцать лет она провела в болтовне. Но и она сейчас молча смотрит в окно, понимая, что больше никогда не увидит места, где выросла.

Третья сестра — Пейшенс. Тоже темненькая, синеглазая, обещающая стать невероятной красавицей, как их мать. Ей одиннадцать. Пейшенс настолько хороша, что, кажется, улыбка ее может осветить весь мир.

И младшая. Рози. Рози скоро будет семь. Хорошенькая беззащитная маленькая девочка с белокурыми локонами и огромными темными глазами, ангелочек, пришедший в этот грешный мир. Рози все любили и баловали, она стала утешением отца после смерти супруги в родах. Рози даже назвали в честь матери. И отец ее любил и баловал больше всех. Ванесса смотрела на Рози. Девочка держала в руках любимую куклу, одетую, как и она сама, в дорожный плащик, и, кажется, единственная не была расстроена, принимая их поездку, как интересное приключение.

Вот знакомые пейзажи скрылись за поворотом, и Ванесса отвернулась, сдерживая слезы. Она никогда не видела миссис Сендфул, и была бы счастлива и далее не видеть ее. Она сжала кулаки. Джон! Как можно было все так испортить? Как мог он ворваться в ее дом, и оскорбить ее своими словами, деловым и хамским тоном! Это из-за его отвратительного поведения Ванесса вынуждена ехать в неизвестность!

Она знала его столько лет! Он был старше на два года, и они вместе играли в детстве. Почти каждое утро он приходил в домик викария, звал Несси на улицу, и они уходили исследовать сад, где строили домики из веток или ловили рыбу в пруду. Что же случилось с ним в Кембридже? Из доброго и такого знакомого мальчишки, он превратился в высокомерного тирана. Вдруг выяснилось, что он знает все лучше. Что он — умнее, а Ванесса, которая раньше могла веревки из него вить, — глупая гусыня. Нет, он так не говорил, но всем видом показывал. Он повышал на нее голос, смеялся над ней и всячески демонстрировал свое превосходство, ведя себя с ней как с дворней, а не с дочерью джентельмена. А три года назад посмел посягнуть на ее честь, насильно поцеловав ее, и свысока сообщив ей, что она никуда от него не денется, что она выйдет за него замуж.

С тех пор они не общались. Ванесса провела рукой по щеке и неожиданно осознала, что щеки ее мокры от слез. Она скучала по нему. Три года она скучала по его занудным рассуждениям о философии и теологии, по его попыткам научить ее каким-то формулам и объяснить схемы сражений, произошедших в древности. При виде нее он только поднимал шляпу и отвешивал демонстративно вежливый поклон. А теперь снова явился, когда она была так несчастна, чтобы поглумиться над ее горем.

— Не плачь, Несси, — услышала она слова Пейшенс, — мы сюда еще обязательно вернемся...

Ванесса достала платок и вытерла слезы.

— Нет, Пейшенс, не вернемся, — сказала она, — но ты права, мы не должны унывать.

— Может быть тетушка Эмбер хорошая, — проговорила Рози, — ведь она сестра мамы.

Может быть, согласилась Несси. А может быть и нет. Но плакала она не потому, что они вынуждены были покинуть родные места. Совсем нет. Плакала она потому, что Джон оказался не таким, каким она привыкла когда-то видеть его.

Мать и отец учили ее уважению к себе и окружающим. Они учили ее, что никто не имеет права оскорблять ее, тем более, она не должна позволять мужчине разговаривать с собой в недопустимом тоне. Джон... сэр Джон переступил эту черту многократно, проявив крайнее неуважение. Ванесса снова уткнулась в платок. Ей было безумно обидно. Безумно. И, несмотря на то, что она никогда не рассматривала Джона в качестве жениха, она все же разрыдалась в голос, чувствуя, как три маленькие ручки гладят ее по руке и колену.

И от этого только больше хотелось плакать.

Глава 2. Тетушка Эмбер

Линкольншир, неделю спустя.

Путешествие прошло без особых приключений. Девочки устали от постоянной тряски, от дорог, от однообразных пейзажей за окном. Когда же карета остановилась рядом с красивым белым домиком, окруженным пышным садом, и кучер сообщил, что это и есть дом миссис Сэндфул, то все они радостно повыскакивали из дверец кареты, даже не дождавшись, пока им помогут.

Солнце клонилось к вечеру. Было прохладно, и Ванесса поежилась, заворачиваясь в плащ. Белый домик, что утопал в цветах и деревьях, показался ей слишком маленьким. Ванесса смотрела на него и брови ее съехались на переносице. Тетушка, конечно, знала, что у сестры ее четыре дочери, но оценила ли она свои возможности, когда пригласила их к себе?

Дверь домика отворилась, и на пороге показалась старая служанка, а так же рыжий спаниель с длинными ушами. Собака залаяла, а служанка всплеснула руками и бросилась обратно в дом.

Тетушка Эмбер вышла буквально через минуту. Пока она шла по дороге, Ванесса успела хорошо разглядеть ее. Миссис Сэндфул была рыжей, с высоко забранными волосами, в сером платье, отделанном черным позументом. Совсем еще не старая, она казалась даже красивой, но ничем не напоминала их мать. Строгий профиль, темные брови в разлет, чуть раскосые глаза делали ее похожей на лису из сказки.

Тетушка Эмбер сама растворила калитку перед племянницами, и остановилась, рассматривая их. Девочки дружно присели в книксене,