взяла мел и крупными буквами написала на стенке коптильни:

«АКЦИЯ! При покупке трех порций осьмилапов — ЧЕТВЕРТАЯ ПОРЦИЯ В ПОДАРОК! При покупке десяти порций — СКИДКА на копченую криль!».

Слов «акция» и «скидка» в этом мире не знали, но я надеялась, что их магия будет убойной во всех мирах!

И они отлично сработали вкупе с ароматным запахом ольховой щепы, который распространяла коптильня.

Народ пошел!

Я улыбалась всем и каждому, всем объясняла, что такое «акция», и втолковывала, что это не обман — если у меня берут три порции осьмилапов на шпажках, то четвертая достается совершенно бесплатно!

Вскоре около коптильни образовалась небольшая очередь. В основном, конечно, шли мужчины, которые брали копченые морепродукты к вечернему пиву.

Я крутилась, как могла, при этом не спуская глаз с Листочка, который лежал в корзинке, лениво посасывая свое зеленое молоко из пузыречка. Иногда он хныкал и приходилось брать его на руки. Благо, мне помог Флико, у которого в рыбной лавке сегодня был выходной.

А Бултых устроил перед будкой небольшое представление с жонглированием красивыми морскими раковинами.

В общем, внимание мы привлекли знатно. Да на меня и так глазели остальные торговцы. Всем было интересно, кто победит в споре.

Когда солнце уже стало клониться к закату, я поняла, что смертельно устала и почти не чувствую ног.

С замиранием сердца стала пересчитывать выручку за день. По моим прикидкам, нужная сумма уже собралась.

Каково же было мое отчаянье, когда я посчитала деньги!

Девятнадцать тысяч десимов с мелочью!

Еще нужно целых одиннадцать, а поток людей на торговой улице уже редеет. Такого наплыва, как час назад, когда все идут с работы, уже не будет!

Я на пару секунд закрыла глаза, переводя дух.

Вставать с места совершенно не хотелось. Хотелось просто свалиться от усталости и закрыть глаза…

ГЛАВА 52

А еще лучше вернуться в свой мир, где было так привычно, спокойно и не было таких проблем…

Спокойно?

Я вспомнила злобное лицо своего муженька, который надвигался на меня с кулаками в тихом переулке, поднялась и достала с полки самую большую плетеную корзину.

А потом принялась аккуратно складывать шпажки с копченостями туда.

Когда покончила с этим, то завязала платок на груди крест-накрест и осторожно положила в это импровизированное кенгуру Листочка.

С корзиной, полной копченостей наперевес, конечно, тяжело — но разве у меня был выбор?

Я готова на что угодно, лишь бы не пойти в услужение к этому уроду Дуб-дубу!

— Мисс Ола, вы куда? — удивился Флико. — Вечереет уже.

— Подмени меня, пожалуйста. Буль тебе поможет. А я пойду на площадь царевны Ньёлы, попробую поторговать там.

Я знала, что каждый вечер пятницы на площади дают представление бродячие артисты, а, значит, там будет много народу.

Чуйка меня не обманула — сегодня выступали факиры и заклинатели змей, которые собрали огромную много народа.

— Копченые осьмилапы, крильки, литорины! — зычно выкрикивала я, пробираясь сквозь толпу. — Сочные, румяные, вкусные! Копченые осьмилапы, крильки, литорины! Сочные, румяные, вкусные!

С ребенком на груди это было ой, как непросто. Листочку не нравилась скопище народа, он куксился, крутился в разные стороны и все норовил сбросить забавный чепчик, который я ему соорудила, чтобы скрыть ото всех его зеленые волосики.

Надо было оставить его под присмотром морского котика, но я побоялась. Буль и сам беззащитный, как ребенок — подвергла бы риску обоих.

Справлюсь как-нибудь. Зато вон как бойко у меня покупают!

Главное — не стоять на месте, ходить туда-сюда и погромче выкрикивать свои зазывалки.

В какой-то момент на меня накатило — показалось, что совсем тяжело, что не справлюсь, свалюсь на месте от усталости и тяжести.

Корзина со шпажками показалась неподъемным грузом, так же, как хнычущий младенец. Платок-кенгуру развязался, я остановилась, чтоб повязать его по новой.

Нет, я просто не могу сдаться!

Ради Листочка, Присси, Буля — кто о них позаботится, если я стану рабыней Макдуба?

В этот момент я вдруг увидела в толпе знакомое лицо.

Лицо, которое я больше предпочла бы не видеть никогда в жизни.

Крупные оспины, маслянистые рыбьи глаза…

Мердок!

Только не сейчас, господи, только не сейчас!

Я шарахнулась назад и спряталась за каким-то огромным дядечкой, который восторженно хлопал факирше. А когда выглянула из-за него, то бывшего управляющего на ферме Грэма, которого я отхлестала ремнем (и за дело, между прочим!) поблизости не обнаружила.

Наверное, мне померещилось. И, слава богу!

Чур меня, чур!

Я продала толстяку пятнадцать шпажек с осьмилапами и вдруг обнаружила, что корзинка стала совсем легкой!

Лишь парочка порций осталась на самом дне, на просаленной бумаге.

Я распродала все!

— Ну вот, малыш, видишь какие мы молодцы!

Листочек обрадовано засмеялся и провел ладошкой мне по щеке.

Надо же, а я не обращала раньше внимания, что у него такие острые зубы…

Впрочем, ничего удивительного.

Я была на таком подъеме, что даже дорога обратно не показалась такой тяжелой, как до площади.

Около коптильни меня уже ждал мистер Дуб-дуб. Вид у него был очень довольный. Я бы даже сказала, предвкушающий.

— Ну что, милочка делись своими успехами! — с ужимкой сказал мужик.

Он был на все сто процентов уверен, что я проиграла.

А я достала из поясной сумочки мешочек с монетами и взвесила на руке.

— Пересчитай. При всех.

Макдуб потянул к мешочку свои толстые пальцы-сосиски, но я убрала мешочек из-под его носа.

— Пусть он!

И ткнула пальцем в торговца рыбой, который подошел поближе, желая узнать исход спора.

— Я?

Он расстелил на бочке платок и у всех на глазах начал звенеть монетами.

— Тридцать три тысячи пятьсот восемьдесят три десима! — наконец, слегка заикаясь, в полном изумлении объявил мужик.

Вот что акции и скидки животворящие делают!

Вокруг раздались возмущенные охи и ахи, возгласы, ругань…

Почти все местные поставили на то, что я не смогу наторговать на оговоренную сумму.

— Теперь это мои деньги.

— Обман! — заорал хозяин коптильни и затопал ногами. — Ты, небось, вчера приторговывала — вот и наскребла свои десимы за два дня!

Я поморщилась — лживый, нечестный пузан!

Ну, проиграл ты — так признай это.

Как же раздражает!

И тут из толпы выступил невысокий мужчина с кудрявой темной бородой и серьгой в ухе. Это был торговец тканями из лавки чуть ниже по улице.

— Девушка не торговала вчера, лишь только коптила. Я за ней наблюдал и подтверждаю это.

Ну вот, мир-то не без добрых людей!

Я поймала взгляд мужчины, он улыбнулся и легонько кивнул.