Кейт дернула плечом.

— Нет. Но я не хочу, чтобы вы касались меня.

Лорд Гарольд прошелся перед камином. Губы его дрогнули, и Кейт поняла, что перешла в этот миг какую-то грань. Возможно, терпение его кончилось, подумала она.

— Что я сделал не так? — наконец он остановился прямо перед ней. Щеки его пылали. Кейт удивилась, насколько расстроенным может быть его обычно спокойное лицо, — что я сделал не так, Кейт, что я сделал такого, чтобы прятаться от меня, плыть в Америку и меня ненавидеть? Вы говорите, что не в претензии ко мне за ту ночь, что мы провели вместе. Я готов на все, чтобы загладить свою вину. Я не должен был уступать своим желаниям, но... этого уже не изменить! Что еще может быть не так?

Он повысил голос и Кейт сжалась под его взглядом.

Она подняла брови.

— Что не так? Да все не так! Вы не считаетесь с моим мнением! Вы не позволяете мне делать то, чего я хочу! То, что произошло между нами, не дает вам никаких прав на меня! Но вы упорно преследуете меня, унижаете меня перед всем светом!

— Как я могу это исправить? — закричал он, наступая на нее, — что мне сделать, чтобы...

— Просто оставьте меня в покое! — в тон ему ответила Кейт, — я не буду вашей игрушкой! Не буду и все! Это означает, что я променяю любовь и честь на деньги и полную потерю самостоятельности! Сейчас я бедна, но я справлюсь! Я не хочу жить в золотой клетке, плясать под вашу дудку, а потом остаться не у дел, когда вам понравится следующая девушка из деревни!

Он смотрел на нее, будто за секунду у нее выросли рога. Глаза его, синие, похожие на небо в погожий день, потемнели.

— Я не понимаю, о чем вы говорите, — наконец сказал он тихо, — я, честное слово, не предлагал вам ничего подобного. У меня было только одно предложение — я просил вас и не один раз, стать моей женой, — он отвернулся и подошел к окну, — но теперь я понял, как вы ко мне относитесь и за кого меня принимаете. Если я настолько неприятен вам, то не стоит тратить больше времени на объяснения. Если желаете, я компенсирую вам потерю билета на пароход или куплю другой. Хотя, да, вы же не принимаете от меня ничего. Ни подарков, ни денег, — он резко обернулся к ней и Кейт поразила его бледность, — я уже говорил вам, что я проклят? Все, кого я любил, предали меня. Так что нечего было и надеяться, что вы хотя бы попытаетесь понять меня вместо того, чтобы считать обычным негодяем, без души и эмоций. Простите еще раз, мисс Лоренс. Если вы желаете какой-то компенсации, то сообщите мне об этом. Если нет, то я вас больше не задерживаю. Вы свободны в своих действиях.

Лорд Гарольд низко поклонился ей и быстро вышел из комнаты, хлопнув дверью.

Кейт осталась одна. Она стояла на месте, не зная, что ей делать. В ушах звенели его слова. “У меня было только одно предложение — я предлагал вам стать моей женой...” Неужели он действительно хотел на ней жениться? Кейт закрыла лицо руками. Какова его любовь? Это просто желание страсти, которое скоро пройдет, или... или она подобна ее любви, когда сердце замирает, если он входит в комнату? Кейт посмотрела на дверь. Больше он в комнату не войдет. Он отпустил ее. Ведь она тоже предала его, как Стефани. Она поманила его и сбежала, не спросив его о его желаниях. Кейт закрыла глаза. Она решила судьбу за них двоих и обвинила его в тирании, хотя сама была ничем не лучше.

…

Отец был удивлен ее приездом. Кейт, тихая и молчаливая, вернулась домой, и впервые в жизни не хотела ничего рассказывать отцу. Мистер Лоренс несколько раз пытался выяснить, что произошло с его дочерью, и почему она написала ему, что уезжает в Америку, после чего явилась в дом.

— Я думал, что никогда больше не увижу тебя, — отец поджал губы, и смотрел на нее с такой укоризной, что Кейт не выдержала и разрыдалась.

Отец погладил ее по голове.

— Не плачь, дочь моя, — проговорил он, — что не делается, то к лучшему. Пойдем лучше, выйдем в сад.

Только тут Кейт поняла, что отец встретил ее на ногах. Она давно привыкла видеть его в кресле, потому что ходить ему было слишком трудно. Теперь же он достаточно бойко передвигался рядом с нею. Весь его вид говорил, что болезнь его отступила. Кейт кляла себя за то, что, погруженная в собственное горе, не сразу заметила, какие изменения произошли с ее отцом.

— Ты нашел хорошего врача, папа? — спросила она, — я безумно буду рада снова прогуляться с тобой по саду!

— Сад в запущенном состоянии, — проговорил он, — но я думаю, что снова начну ухаживать за ним, как раньше.

— Но... но что произошло? — снова спросила она.

Отец усмехнулся.

— Твой жених — очень хороший человек, Кейт, — сказал он наконец, — он долго расспрашивал меня о том, что со мной происходит, какие симптомы болезни, советовался с мистером Смитом, который до этого меня пользовал, и вскоре после его отъезда из Лондона приехал доктор Мартинес, заграничное светило науки. Он обследовал меня, выписал лекарства, и вот, дочь моя, я встал на ноги! Конечно, я устаю еще ходить долго. Но вскоре смогу совершать прогулки до самой деревни!

Кейт молчала, слушая отца. Она была настолько рада его выздоровлению, похожему на чудесное исцеление, что сначала пропустила в словах его самое главное.

— Мой жених? — переспросила она, когда отец утомился от ходьбы и сел на свою любимую когда-то скамью.

— Ну да, твой жених, герцог Ретлент.

— Но он мне не жених! — воскликнула она.

— Как не жених? — отец поднял брови, — он просил твоей руки, я дал согласие. Значит — жених.

— Просил моей руки? — она отступила на шаг и чуть не упала, споткнувшись от корень сосны, — но... когда?

— Пару месяцев назад, когда ты еще жила в его имении, Кейт. Герцог явился весь такой лощеный, и спросил, не против ли я, если он женится на