— Уходите скорее, — дворецкий потянул ее за руку, — мисс Кейт, вам тут совершенно нечего делать!

Но она стояла, будто надеялась, что дурман развеется, и она увидит прежнего лорда Гарольда вместо этого пьяного чудовища. Тут он оторвался от девицы, словно почувствовав на себе взгляд, и увидел Кейт. Глаза их встретились.

— Кейт! — закричал он, поднимаясь из-за стола и переворачивая его на пол вместе со всем содержимым. Женщины закричали, а друзья его засмеялись, — Кейт, — лорд Гарольд шагнул к ней нетвердой походкой, — ты сердишься? — язык его немного заплетался, — не сердись! Я стал таким, каким ты хотела меня видеть. Таким, каким вы все хотели, чтобы я был! — он усмехнулся, и она где-то в глубине замутненного алкоголем взгляда увидела его настоящего, — и мне теперь все равно!

Глава 17

Кейт с трудом дождалась рассвета. Всю ночь она проплакала и выглядела не лучшим образом. Мысли ее бесконечно возвращались к сцене со шлюхой, и она не стесняясь рыдала в голос. Хорошо, что она узнала о нем все и теперь ей не придет в голову связать жизнь с подобным человеком. Если это и есть его любовь... то ей она не нужна.

Когда горизонт наконец осветился первыми лучами солнца, Кейт оделась и собрала остатки вещей. Было безумно тяжело уходить, не поговорив с лордом Гарольдом, но принц ее превратился в чудовище, а с чудовищами никакие разговоры уже не помогут. Да и не нужны они, эти разговоры. Кейт подошла к окну и стала смотреть на сад. Сколько времени она провела в саду! Она вспомнила, как они целовались в беседке... но память тут же услужливо подкинула ей и вчерашний образ. Ее снова затошнило. Она отвернулась от окна и уверенным шагом пошла к двери. Нечего делать ей в этом Пемберли, вдруг ставшем борделем. Кейт дернула ручку двери, но дверь не поддалась. Она дернула еще и еще, пока, наконец, не поняла, что дверь заперта снаружи. Она упала на кровать, и расхохоталась, но смех быстро перешел в злые слезы.

Лорд Гарольд таким милым образом просил ее остаться и подождать, пока его милость изволят протрезветь! Да, это вполне в духе человека, которого она впервые вчера увидела во всей красе!

Кейт принялась плакать, жалея себя и свои разбитые мечты. Она с самого начала знала, кто он на самом деле, но позволила убедить себя, что это не так. Она знала, что все эти аристократы ведут аморальный образ жизни! Он не сделал ничего, что не делали бы другие. И женщины вынуждены закрывать глаза на скотское поведение своих мужей... Кейт всхлипнула. Она не из тех женщин. Она никогда не станет закрывать на такие вещи глаза. Как только ее выпустят, она навсегда покинет Энсфилд Холл и никогда более не вспомнит о лорде Гарольде!

Продолжая рыдать и жалеть себя, Кейт не заметила, как заснула. Проснулась она ближе к полудню и тут же бросилась к двери. Дверь легко поддалась.

Она быстро умылась, расчесала волосы и взяла заплечный мешок. Вот и все. Прощай, Энсфилд Холл!

Она сбежала по лестнице, но на площадке второго этажа наткнулась на дворецкого. Мистер Достер остановил ее, поклонившись и осведомившись, хорошо ли ей спалось.

— Его милость ожидают вас в кабинете, мисс, — сказал он.

— Передайте его милости, что у меня больше нет намерений говорить с ним. Мне все предельно ясно.

Лицо дворецкого из мягкого и доброго вдруг стало жестким.

— Мисс Лоренс, — проговорил он, — это дом его милости герцога Ретлента. Его милость желает видеть вас в своем кабинете. Извольте выполнить его просьбу.

— Или вы позовете лакеев и меня поведут силой? — спросила она, подняв брови.

— Слово его милости для нас закон, мисс Лоренс.

— Хорошо, — усмехнулась Кейт, представляя, какой разнос устроит сейчас лорду Гарольду. Она скажет ему в лицо все, что думает о нем. И даже больше. Он пожалеет, что заставил ее прийти в кабинет, — если это так необходимо, я готова проследовать за вами.

Кабинет герцога Ретлента был отделан зеленым бархатом. Кейт вошла, очутившись вдруг в царстве бумаг. Первая комната, небольшая, видимо принадлежала его секретарю, потому что в углу стояла совершенно заваленная бумагами конторка, а во второй Кейт обнаружила всесильного герцога Ретлента, чье слово было законом во всей округе.

Лорд Гарольд сидел за столом, запустив руки в волосы, и Кейт вдруг почувствовала исходящее от всей его позы отчаяние. Услышав шаги, он тут же поднял голову, встал и жестом отпустил дворецкого, доложившего о Кейт. Когда дверь за мистером Достером закрылась, и они остались наедине, повисло долгое молчание.

— Хотите выпить? — вдруг предложил лорд Гарольд и подошел к бару, где обнаружились разнообразные бутылки. Он взял два стакана, наполнил их бренди.

— Нет, благодарю, — отозвалась Кейт, когда он предложил ей стакан.

— А я выпью, — проговорил он, — надо учиться пить с самого утра. Я никогда этого не умел, но, видимо, это недостойно герцогского титула.

Он сделал жест, показывая, что пьет за ее здоровье, но в этот миг Кейт взмахнула рукой, выбивая стакан из его пальцев.

— Сейчас же перестаньте паясничать! — закричала она, — вам не стыдно?

Он смотрел на осколки и лужу на полу, которые остались от стакана с бренди. Потом медленно перевел глаза на Кейт.

— Стыдно, — признал он, — и я, если честно, не знаю, ни что сказать, ни как оправдаться перед вами. Оправданий мне нет, а я ужасно не хочу, чтобы вы уезжали.

Синие глаза смотрели на нее с какой-то опаской. Будто он был ребенком, и не понимал, какое наказание ожидает его за шалости.

Кейт почему-то стало смешно. Если бы он начал оправдываться, она бы могла нападать, кричать и оскорблять его. Но после такого признания, ей вдруг захотелось его утешить.

— Вы очень сильно упали в моих глазах, ваша милость, — сказала она вместо этого, — раньше я думала о вас лучше.

— Вы всегда думали обо мне так, — отозвался он, отворачиваясь к окну, — вам даже в голову не приходило, что я могу испытывать эмоции чуть сложнее похоти. Так и хорошо. Теперь я буду тем, кем вы меня считаете. Чтобы забыться и целовать шлюху, Кейт, нужно очень много вина. Но