будто хотела пришпилить взглядом к стене, как необычное и противное насекомое.

— Тебе я отец, — сказал он хрипло.

— Мне — да! Но не Дэвиду! Он не сын тебе и не брат мне! Я имею право любить его!

— Саманта, — попытался уговорить ее граф, — только подумай, как выгоден нам этот человек... Он сможет покрыть мои долги... он...

— Он женится только на мне! Только на мне! — закричала она, смяв лист и засовывая его за корсаж, — я люблю лорда Дэвида, и он женится только на мне!

— Ты безумна, Саманта! Отдай документ! — закричал граф, бросаясь к ней.

— И не подумаю! Ты -- убийца, и ты должен нести наказание! А Дэвид женится на мне! На мне!

— Но его разоблачат! Подумай о последствиях!

Она надрывно рассмеялась. На бледном лице ярко пылали алые щеки и сияли темные кофейные глаза.

— У него не будет выхода! Миллионерша отвернется от него, а я — нет! Я его люблю!

Саманта оттолкнула перепуганного отца, пытавшегося остановить ее, и бросилась вон из кабинета. Теперь Дэвид будет принадлежать ей! Ей! Пусть отец будет наказан по заслугам! Пусть Дэвид потеряет невесту, а она сама — богатого жениха! Она будет женой Дэвида!

Граф смотрел ей в след, в бессилии опустив руки. Белое платье Саманты исчезло за поворотом, а он все смотрел и смотрел... Перед глазами его промелькнул другой образ. Образ юной девушки, совсем не похожей на Саманту... Той, которую он когда-то любил, и которая предала его. Интересно, чьим сыном был тот ребенок? Граф вздохнул. Он никогда этого не узнает.

Как же справедлива судьба... Ребенок, которому он не позволил жить, покарал его из могилы. Граф медленно подошел к столу, на котором валялись книги и бумаги. Саманта устроила настоящий обыск. Он улыбнулся.

Саманта долго радовала его. Но всему приходит конец. Он не заслужил счастья, и теперь Саманта превратилась в карающего ангела. Бедная, безумная девочка. Он не сможет ее остановить... Она несется в пропасть и падет на его глазах, потащит с собой и его, и весь его род, покрыв позором до третьего колена... Дэвид Корвел понесет наказание за мошенничество, а Саманта — за свою глупость... Граф сел в кресло, оглядел комнату. Было холодно. Или это его сотрясала дрожь?

Хочет ли он видеть, как падет Саманта, и как он падет вместе с ней? Граф закрыл глаза. Девочка, которую он так любил, никогда не любила его. Пользовалась им, но не любила. Малышкой она сидела у него на коленях, хватала ручками его за волосы, которые тогда еще были. Она смеялась, когда он дарил ей игрушки, и хлопала в ладоши. Маленькая и красивая, его милая дочка... Как получилось так, что он вырастил из малышки эту безумную фурию?

Граф встал. Он подошел к шкафу, открыл створку и поискал что-то внутри. Достал веревку, проверил ее на прочность.

Лицо его пересекла горькая усмешка. Пусть летят в пропасть.

Но без него.

Глава 15. Бумаги

Саманта летела в дом Нормана Грансильвер на крыльях любви. Конечно, сам Норман интересовал ее мало, она стремилась передать бумаги Кейру, и наконец-то обрести надежду завоевать сердце Дэвида Корвела, журналиста, которого она полюбила когда-то с первого взгляда. Счастье переполняло ее, будто она уже шла с ним под венец, Саманта откинулась на мягких креслах экипажа и мечтала, мечтала...

Экипаж остановился, и она спрыгнула на землю у дома мистера Грансильвер. Она вошла в холл, и, не останавливаясь и иногда переходя на бег, чем удивляла видавшего всякое дворецкого, бросилась к кабинету Кейра Моргана.

Кейр уехал на биржу и ей пришлось ждать, пока он вернется. Она ходила из угла в угол, нервно постукивая ножкой. Почему его нет, когда он так нужен? Саманта подошла к окну, которое выходило в садик, и стала смотреть на то, как колышутся под ветром ветви деревьев. Кейр Морган, ну как можно заставлять даму ждать?

Кейр вернулся через час, когда мисс Саманта уже совсем извелась.

— Где вы были столько времни, когда вы мне нужны? — закричала она, только завидев его.

— Добрый день, мисс Саманта.

— Добрый? — она рассмеялась, — да это прекрасный день! Я нашла документы, мистер Морган! Прибежала к вам, а вас нет! Вы же отнесете их куда надо? Покажете Норману? Норман должен отменить брак своей сестры с этим мошенником?

— Я уверен, что так и будет, — сказал Кейр.

Саманта вдруг закружилась вокруг себя, будто она была маленькой девочкой, а не девицей на выданье. Белое платье ее засияло в солнечных лучах.

Да она и есть ребенок, вдруг понял Кейр, большой ребенок, девочка, так и не ставшая девушкой. Тело выросло, а она — осталась. Уголок рта его дернулся в подобии полуулыбки. Ему это на руку. Мисс Саманта не понимает, какую яму вырыла себе сама.

…

Роберту всегда казалось, что любовь — это нечто вечное и бескрайнее. Любовь — это то, что поглощает душу навсегда, и остается, даже если объект любви исчезает.

Приходя навестить миссис Грансильвер, он все чаще и чаще понимал, что вид ее дочери вызывает в его сердце лишь боль. Роза была все так же прекрасна, она все так же улыбалась ему, немного застенчиво, но сердце сжималось от тоски и боли, а не начинало биться сильнее от любви к ней.

Он плохо поступил с ней, принудив ее стать его невестой. Сейчас, когда все встало на свои места, он понимал, что их счастье было просто его мечтой. Роза никогда не полюбила бы его, а он страдал бы, видя, что она думает о ком-то другом. Такая юная девушка не могла бы не влюбиться. В ее возрасте это совершенно нормально. Когда-то она любила Кейра Моргана, любила так, что рискнула всем ради него. Теперь она любила Дэвида Ригла. Такие не похожие, эти два человека имели общие черты. Они оба были молоды и страстны, их страсть видна была невооруженным глазом. Роберт понимал, как тяжело мистеру Моргану держать себя в руках, когда он видит Розу под руку с виконтом, и как свысока смотрит на него лорд Дэвид, не забывая лишний раз показать свое превосходство. Да, тут страсти кипели, и ему, Роберту, не было места в их пучине.

Роберт смотрел на себя со стороны. Его любовь нельзя было назвать страстью. Он любил Розу всем сердцем, которое она ранила дважды. Но он