воины Орлана переродились грифонами! Все до единого старика и ребёнка. Не существовало больше отдельно ни львов, ни гордых орлов. Только грифоны. Лишь в чертогах Царства Грёз мы можем оборачиваться в изначальные ипостаси.

– Ничего себе! Такого в академии нам не говорили! Но, – стушевалась я, не зная, как поудобнее спросить, – а откуда у Эйгана эта… штука на лице?

– Это проклятие Орлана Всемогущего за то, что Эйган отказал его переродившимся воинам в помощи в войне с драконами Ледяной Пустоши. Хворь терзает Эйгана уже триста двенадцать лет, – Лакира поджала губы. Она жалела его, поскольку взрастила, заменив мать. – С каждым последующим годом Эйган замыкался в себе глубже, никого не подпускал к сердцу. Его невеста первой отвернулась, публично обозвав уродливым чудовищем. С другими девушками тоже не срослось.

Ох! Не удивительно, что лорд так обозлился! Но жалко его.

– Но разве никто не смог излечить эту хворь? За все триста лет никто? Разве такое возможно?

– Возможно, Айла. Ледяная хворь наслана посмертным проклятием, тёмной магией. И она не излечима. Вернее, есть одно средство, но… – не стала мне рассказывать это «но». – Сперва хворь причиняла Эйгану невыносимые муки, вгрызалась в кожу, очень быстро разрасталась. Я до сих пор помню его душераздирающие стоны и крики, от которых вздрагивал весь замок. Чтоб Орлан на том свете горел! Узурпатор хитрющий!

Лакира поливала Орлана Всемогущего разношёрстными ругательствами, у меня стыдливо горели уши. Даже представить не могу, как их клану пришлось тяжело.

– А знаешь, в чём самая ирония? – Прорычала внезапно женщина, сверкнув в мою сторону яростным взглядом, будто я тоже являлась виновницей их бед.

– Что…? – Промямлила я, невольно ссутулившись.

– О–о, – ядовито хмыкнула она, поддалась вперёд и хлопнула руками по коленям, – а то, что этот старый алчный маразматик всё заранее просчитал! Он навёл на наши земли войска, зная, что проиграет битву и умрёт. Орлан всё подстроил специально, чтобы усилить ипостаси своих воинов и пополнить ряды чужими. Будучи обычными орлами они сильно уступали драконам, поэтому дреной старик всё это спланировал! Переродившиеся грифоны во главе с новым молодым вожаком за две ночи истребили вторгшихся в наш мир драконов.

– Ничего себе!

– Да, именно так, девочка, – устало кивнула женщина. – Шло время, сезон сменял сезон, а год новый год, так и минуло три века. Эйган научился жить с хворью, возглавил оба клана, объединил и даже традиции учёл. Нёс крест ответственности за чужие жизни, похоронив свою собственную.

– Пока как-то не нашёл меня, – подчеркнула я с неудовольствием, скрестив руки под грудью.

– Я не имею понятия, как он отыскал тебя во сне, возможно, инстинкты зверя, почуявшего истинную пару сработали и преодолели барьер снов. Но… но уже ничего не изменить.

Лакира, прикрыв рот ладонью, зевнула, поднялась из кресла, и прежде, чем уйти, попросила:

– Айла, не будь слишком предвзята с Эйганом. Он много настрадался. Но не в коем случае не проявляй к нему жалость, хотя бы не показывай внешне – это только лишний раз разозлит его.

– Х..хорошо.

– Спокойной ночи, Айла. Утро вечера мудренее.

Лакира тихо прикрыла за собой двери. Я заперлась и ещё долго не могла заснуть, раздираемая противоречивыми чувствами. Теперь картина виделась иначе, и окончательное решение принять оказалось трудно.

Сон не шёл, я то и дело озиралась на дверь и окно, подсознательно ожидая вторжения бесцеремонного лорда, притащившего меня в свой замок силой и законом. Но сон взял своё.

Мне снился лорд. Мы с ним танцевали на балу в круге других пар. Лицо Эйгана не закрывала маска, оно было чистым, нетронутым хворью. Он улыбался мне и я улыбалась ему в ответ. А потом он потянулся ко мне и наши губы слились в нежном поцелуе. Неторопливом, полном чувств. Руки мужчины бережно прижимали к себе, гладили спину и талию. Так хорошо. Так правильно.

Но внезапно загремел гром, и в бальную залу вторгся холодный ветер со злым хохотом, затушил все горящие свечи и повыбивал стекла на окнах. Какая-то сила схватила меня и оторвала от Эйгана, утаскивая прочь. А лорд звал меня, кричал, бился в невидимую стену меж нами, но разрушить преграду не мог. Хохот прекратился, вместо него прошелестел насмешливый голос: «Не старайся понапрасну, лорд. Не получить тебе её никогда!»

Утро я встретила в отвратительном расположении духа. Из-за пережитых событий, эмоционального накала вкупе с познавательным прошлом клана лорда спала лишь урывками, и синие мешки под глазами послужили мне наградой.

А разбудилл меня гость Тихо, как мышь, поскребся в двери, наверное, опасалась потревожить мой «крепкий» сон и нарваться на немилость госпожи. Наверное моё вчерашнее выступление с ножом на перевес сразило всех наповал. Я бы тоже себя боялась после такого! Однако я распахнула веки от первого еле слышного скрипа, думала, лорд вторгается в мою новую обитель, минуя запертый засов на дверях! Совсем нервы расшатались!

Но засов держался, позвякивал от слабых потуг, я и догадалась, что утренний настырный посетитель отнюдь не лорд. С кровати слетела я мигом, попутно накинув белоснежный махровый халат, подкралась к дверям и спросила:

– К-кто там? – кончики пальцев покалывало от напряжения, я сжала кулаки, готовясь применить боевую магию, если потребуется. Это вчера я растерялась.

– Горничная, госпожа. Меня Диланой кличут. Старшая… эм, – поправилась она, – леди Лакира послала меня, подготовить вас к совместному завтраку с милордом.

Позавтракать? С НИМ?

От грядущей и неминуемой встречи с Эйганом у меня спёрло дыхание. Опять подкатил непонятный страх, я уже почти не слышала, что там по ту сторону лепетала горничная.

– Госпожа? С вами всё хорошо? Почему покои заперты? – толчки в двери меня и привели в себя. Дёрнув плечами, сбрасывая оковы страха, я поспешила отпереть вход.

– Я… я… я просто испугалась заснуть в чужом месте, поэтому и опустила засов, чтобы никто не смог проникнуть ночью, – нашлась я, нервно улыбаясь и разглядывая прошедшую в комнату горничную.

Та оказалась молоденькой девушкой в коричневом платье с белесым передником, по виду даже моложе меня. Светлые волосы убраны в строгий узел на затылке, нежные черты лица, курносый носик, пухлые губки и щечки, да, и на меня в ответ взирали озорные карие глаза. Так и подмывало спросить, что такая прелестница забыла в этом мрачном замке? Кстати, девушка очень походила на Лакиру, только волосы светлые, когда у женщины тёмные.

– Знаете, а я совсем другой вас представляла… ой! – неожиданно призналась она и тут же закрыла ладошками рот, в карих глазах блеснул страх. – Простите! Простите, моя госпожа, я… я ляпнула глупость!

– Да нет, что ты! – но