сына. Илюша спал, ворон тоже. Интена смотрела на них и о чем-то думала, Люси дремала. А я надеялась, что путь до моего герцогства на этот раз будет свободен от ненужных приключений и опасностей. И в кои-то веки мои чаянья сбылись.

Глава двадцать первая

— Анастейзи, дорогая, дышите, — учитель уже раз пятый это повторил, да я и сама понимала, что нужно успокоиться. — Понимаю, Ваши земли удивляют…

Мягко говоря!

Вообще, до сего дня Тирхан ехал в другой карете. Ко мне он сел, когда мы покинули земли эдора Ойдохи, что были в трех днях пути от моего герцогства, и проделали почти весь путь до моих. Вот после последнего привала и перебрался ко мне, то ли для моральной поддержки, то ли чтобы самому не спятить.

Я не могла сказать, что мое волнение было полностью естественным. Чего волноваться, пока все хозяйство не увижу? Легкое возбуждение было бы более понятным, но нет…

Мы ехали уже по моим землям. По моим… И пока я не могла сказать, что все плохо… Вот вообще ни разу. Какое там!

Что мы видели? Широкую дорогу, по которой спокойно ехали наши телеги. Да, колдобины были, но огромных ям или заросших травой участков не было. Словно кто-то подготовил для нас въезд. Проследил, чтобы все было чинно, и ничто не препятствовало или не стало причиной задержки.

Деревья, много деревьев (не только хвойных). Много кустарников, высоких, колючих… Знаете, даже почудилось, что при необходимости эти самые кусты могут стать забором с пиками. При самой острой необходимости…

А на привале нас радовала дичь… Я бы сказала, ни разу не пуганая. Я видела зайцев! И даже косулю. А мы всего-то метров на сорок от дороги в лес отошли!

Кто сказал, что мои земли — это холодные, каменистые и совсем не плодородные? Как тогда живность выживала? Откуда тогда такая растительность?! Плотная, густая…

Да, здесь было на порядок холоднее (но это и плюс, здесь не было душно!). Если сравнивать с герцогством мужа или тем же Придорожьем, жары точно не было. Тепло, да…

— Анастейзи, милая, не нужно выскакивать из кареты на ходу… — ухватив меня за руку, произнес Тирхан.

— Что? — я с удивлением осмотрелась.

Действительно, я чуть не выпрыгнула из движущейся кареты!

Что со мной?!

Мои руки дрожали, а сама я жадно вдыхала воздух. Пахло хвоей, цветочной пыльцой и лошадиным потом.

— Это место на Вас странно действует, — продолжая держать меня за руку, мягко сказал учитель. — Что Вы чувствуете?

Я замерла, глядя на мужчину и раздумывая, что ответить.

А что я чувствовала? Мне хотелось пройтись… Пешком. И дотронуться буквально до каждого куста, травинки, до земли… Я не знала, откуда взялось это желание, но оно было, и было огромным.

А еще…

— Я вернулась домой, — прошептала, еще не до конца соображая, что говорю. — Я дома. Тирхан, это странно, но я дома.

— Кхм… — учитель погладил меня по кисти. — Дышите, моя дорогая, всему есть объяснение.

— Полагаете?

— Уверен, Ваша светлость. Ваш сын, кажется, тоже это ощущает. То же, что и Вы…

И он был прав. Илюшка не просто казался, он на самом деле был возбужден и возмущен, и до его крика явно оставались считанные минуты, а кормила я его совсем недавно… Я не стала ждать, забрала сына у Интены и прижала к груди.

— Счастье мое, ты чувствуешь? — прошептала, целуя макушку Илюши.

Конечно, сын не ответил, зато перестал кукситься, увидев мое лицо, и заулыбался, закряхтел что-то…

— Его светлость — чудесный ребенок, — умилился Тирхан.

— Я не понимаю, почему об этих землях писалось и говорилось, что они пустые, холодные и бесперспективные? Вы ведь видите то же, что и я?

— Да, дорогая. Я верю, что мы найдем ответ и на этот вопрос.

Тирхан нахмурился, и я понимала причину. Мы общались с местными. Во время привалов расспрашивали. И ответы их не вдохновляли. Совершенно. К слову, земли эдора Ойдохи выглядели куда скуднее, чем мои, а о них говорили, как о более лучших по сравнению с моими.

— Это пастбище?! — спросила Интена.

Мы все, как по команде, повернулись к окну, и если я держала сына и выглянуть не могла, то учитель ничем обременен не был…

— Анастейзи… — спустя пару минут разглядывания и молчания он тяжело сел на лавку и выдохнул. — Нет, я не могу найти этому объяснения. Не могу. Трава явно не кошена, высокая, сочная… Поле обширное… Я не понимаю.

— Может ли так быть, что земля сама защищает себя? — тихо спросила я. — И не всем показывает истинный облик?

Вообще, если честно, такое совершенно не укладывалось в голове. Это ж как наколдовать надо, чтобы все исчезало и возвращалось по желанию? И самое главное — кто желание-то загадывал?

— Земля?

— Может, здесь когда-то был заповедник? Магический? — я выдвинула еще одно предположение. — С какими-нибудь магическими отклонениями? Учитель, другого объяснения у меня нет. И знаете, я не стану королю докладывать о том, что он ошибся и вместо гиблых земель одарил богатыми.

Вот в последнем я теперь была твердо уверена. Было же у меня предположение, что земли аномальные, так чего удивляться тому, что нашлось подтверждение? И сейчас даже более понятной становилась ненависть неизвестного ко мне. Кто-то явно хотел ими завладеть…

— Я не слышал о подобном, — глухо ответил мужчина. — Сказки разве…

— Сказки, — эхом повторила…

Злые здесь сказки…

— Кар! — ворон явно просился в карету. — Кар!

После привала внутрь он не полез, предпочел лететь, а теперь совершенно точно просился к нам. Так уже было.

Люси отодвинула шторку, но морф что-то не спешил залетать. Я отвлеклась на сына, который все же решил завести сирену. Пока занималась его успокоением, а девочки мне помогали, то водичку подавая, то сухие пеленки, даже не заметила, что и шторку вернули на место, и морф присоединился к нам.

Вообще, о последнем вспомнила только тогда, когда мне на колени упала веточка с яркими фиалковыми цветами. Каюсь, я так и не поняла, что это за цветы. Для сирени вроде слишком крупное соцветье…

— Спасибо, — кивнула морфу.

А тот уселся на корзинку Илюши и так посмотрел… Мол, положи ребенка в корзину! К слову, сын явно был не против вернуться в свою колыбель.

Я уже давно заметила, что тот с удовольствием наблюдал за вороной, которая явно с ним играла… Чую, подрастет Илюша — оседлает волка… И за хвост его стопроцентно от души потягает…

— Анастейзи, Вы держите в руках сказку, — тихо произнес Тирхан.