сказочно легким собором стоял рядом со строгим, торжественным зданием Смольного института. Бесконечно разные, они не мешали друг другу. Напротив. Каждое из них выигрывало от соседства другого, ярче выделяя свое неповторимое своеобразие. Осмотрев постройку, архитектор, как всегда, направился к Смольному монастырю. Сняв шляпу, он невольно воскликнул:

— Вот это церковь!

Несмотря на свое искреннее восхищение творением Растрелли, сам Кваренги работал в совершенно другой манере. Для всех его построек были характерны простота и строгость. Никаких украшений не имели стены его зданий. Только величественные портики с могучей колоннадой оживляли чистоту гладких фасадов. Глубокое знание античной архитектуры лежало в основе творчества талантливого зодчего.

Кваренги родился в Италии, в окрестностях города Бергамо. Семнадцатилетним юношей приехал он в Рим. Потрясенный художественными сокровищами «Вечного города», юный Джакомо целыми днями бродил в развалинах, зарисовывая и обмеряя памятники древности. Позднее он часто говорил, что только настойчивое изучение античных памятников сделало его архитектором.

К тридцати шести годам Кваренги стал одним из самых образованных зодчих своего времени. На отъезд в Россию он согласился без колебаний. Там перед ним открывались широчайшие возможности осуществить большие архитектурные замыслы.

В морозную январскую ночь 1780 года по улицам и площадям Петербурга гулял человек, одетый в меховую шубу. Это был Джакомо Кваренги. Он так быстро приехал в Россию, что для него еще ничего не было приготовлено. И архитектор двора ее величества провел первую ночь на улицах Северной Пальмиры. А через несколько дней он уже работал над проектами дворцовых сооружений в Петергофе и Царском Селе.

Сорок лет прожил Кваренги в России. Очарованный красотой природы и древнерусского зодчества, он, подобно Аристотелю Фиораванти, полюбил свою новую родину и навсегда связал свое творчество с русским искусством. Строил он много. Памятниками его таланта остались не только царские дворцы и особняки вельмож. Он возводил учебные заведения и банки, гостиные дворы и больницы, аптеки и театры.

А в годы тяжких для русского народа испытаний проявилась особенно ясно любовь Кваренги к России и его верность ей.

В 1811 году Наполеон начал подготовку к походу на Россию. В состав его армии входили и итальянские войска. Находившемуся на русской службе итальянцу Кваренги было прислано приказание вернуться в Италию. Он не вернулся. Россия стала его настоящей родиной. Он не мог и не хотел переходить в ряды ее врагов. Заочно его приговорили к смертной казни с конфискацией всего имущества...

Война окончилась. Победоносная русская армия возвращалась из Франции в Петербург. Овеянные славой полки проходили под прекрасной деревянной триумфальной аркой, воздвигнутой на расстоянии 180 метров от берега реки Таракановки, где в то время проходила граница города. Крылатая Победа в колеснице мчалась над ее вершиной, и древние воины венчали победителей лавровыми венками.

Эту арку с подлинным восторгом и творческим подъемом воздвиг почти семидесятилетний Джакомо Кваренги...

Д. КВАРЕНГИ. Смольный институт.

Д. КВАРЕНГИ. Триумфальные Нарвские ворота.

КРЕСТЬЯНСКИЙ СЫН

На массивных рамах картин и золоченых, крытых зеленым шелком диванах дрожали и переливались светлые блики. Длинный, разделенный на три части зал картинной галереи был освещен лучами утреннего солнца. Водяные искорки поблескивали на только что политых цветах, заполнявших глубокие подоконники, и птица в клетке весело перепрыгивала с одной жердочки на другую.

Устало откинувшись на спинку, граф Строганов сидел в кресле у стены. Перед ним стоял небольшой столик с пачкой распечатанных конвертов, но он не смотрел на них. Не замечал он и людей, почтительно ожидавших у двери.

Время было неспокойное. Во Франции еще не затих шум революционных бурь. Испуганная и постаревшая Екатерина II давно перестала играть в либерализм, и слово «вольтерьянец» стало чуть ли не ругательством.

Передовой и культурный человек, Строганов был все-таки прежде всего знатным вельможей. Революционные веяния, доносившиеся из Франции, не вызывали в нем ничего, кроме отвращения. И его невольно беспокоило, не коснулась ли эта зараза его сына Павла, только что вернувшегося из Парижа.

Павел Строганов со своим воспитателем, Жильбером Роммом, долго путешествовал по Европе. Их сопровождал молодой Андрей Воронихин, Андрэ, как его звали в доме, бывший крепостной из графского имения в Пермской губернии. Все трое были свидетелями бурных событий Французской революции. Жильбер Ромм стал якобинцем и был казнен на гильотине 9 термидора.

Занятый этими неприятными мыслями, граф совсем забыл о делах и рассеянно смотрел в книгу, не видя строчек.

Вымуштрованный камердинер молча стоял у колонны, ожидая приказаний. Приведенный лакеем купец не сводил глаз с графа, но не осмеливался подать принесенный счет, пока Строганов не взглянет на него и не пожелает с ним заговорить...

Так, совершенно точно, нарисовал всю эту сцену один из тех, о ком думал граф, — Андрей Воронихин.

Талантливый и трудолюбивый, он успел достичь многого и уже считался способным архитектором, хотя и не получил систематического образования. С 1777 года, когда его восемнадцатилетним юношей привезли в подмосковное имение Строгановых, он стал заниматься рисованием и живописью.

«Картинная галерея в Строгановском дворце» — акварель, хранящаяся сейчас в Государственном Эрмитаже, — написана им в 1793 году. Ей было суждено сыграть решающую роль в жизни автора.

До сих пор, хотя и получивший в 1786 году отпускную, Воронихин находился на службе у Строгановых. Он возводил павильоны в усадьбе Строгановых на Черной речке, перестраивал дворовые флигели их дворца, построенного Растрелли, отделывал различные помещения, в частности, и ту самую галерею, которую изобразил на своей картине.

Эта акварель, а также «Вид загородной дачи» — картина, написанная маслом (Русский музей в Ленинграде), — принесли молодому архитектору звание академика.

Но все же не живописи, а архитектуре посвятил свою жизнь Воронихин. Одной из крупнейших его работ был Казанский собор.

Над проектами каменного собора на Невском проспекте работали многие архитекторы. Но трудная задача плохо поддавалась решению. То здание вытягивалось длинной стороной вдоль улицы, то получалась площадь, лишенная красоты и смысла.

По проекту Воронихина у нынешнего канала Грибоедова было возведено громадное каменное здание, легкое и изящное. Его величественная колоннада, обращенная к Невскому проспекту, еще больше подчеркнула красоту и парадность главной магистрали.

В центре над колоннами поднимается красивый купол на высоком барабане. Прорезанные громадными окнами стены собора украшены пилястрами с коринфскими капителями, а в нишах за колоннами стоят статуи — суровый, мужественный русский воин князь Владимир, защитник родной земли Александр Невский и другие. Эти скульптуры созданы совсем молодым, только что кончившим академию Степаном Пименовым. Лучшие ваятели России того времени принимали участие в сооружении