class="p1">И он был лучшим другом – подбадривающим, милым и открытым для новых идей. Он никогда не требовал, чтобы я что-то делала. Даже когда я нарушила обещание отправиться с ним в самое важное приключение.

Мне надоело грустить. Я устала плакать из-за дружбы, в которой, казалось, я всё время делала что-то не так. Что же, мне больше не нужно было грустить. Я точно знала, что мне нужно сделать.

Я сбежала вниз и нашла маму.

– Мне нужна твоя помощь, – сказала я. – И мне нужно позвонить.

Полевой дневник Сэма Коэна Дата: 22 декабря

Заметки и наблюдения. Необычные экземпляры:

Даже когда Опал и Джаспер воссоединились… Даже когда из коробки доносилось тихое жужжание… Даже когда мы с Буббе мчались на огромной скорости через холмы и леса… Даже тогда я чувствовал себя одиноким. Мне очень хорошо знакомо это чувство – ещё со старой школы. Я был в классе, но больше никто не хотел там быть. Никому не нравится ребёнок, который увлекается камнями и любит учиться. Сейчас всего в нескольких часах езды меня ждёт самое важное событие в жизни, а может быть, даже и во всём мире, но мой единственный друг, который знал об этом, выбрал быть не со мной. Я попытался сдержать слёзы, которые снова грозились пролиться из глаз, и сосредоточиться на нашей миссии.

Я уставился в окно. Там было так много деревьев. Я не мог разглядеть покрытый мхом гранит, поскольку всё было укрыто снегом.

Буббе взглянула на меня:

– Твой настоящий друг – это тот, кто знает твои недостатки и при этом продолжает любить тебя. Через что бы ни проходила Трипти, ты должен верить, что в итоге всё будет хорошо.

Я хотел поверить ей.

– Знаешь, я не удивлена насчёт Сэнфорда. Ты мне немного напоминаешь его в твоём возрасте.

– Я напоминаю тебе Диллоуэя?

Буббе кивнула.

– Он был умным и чувствительным. Всегда пытался найти свой путь. Он тоже любил камни и приключения.

Я никогда не считал себя любящим приключения, но вот я здесь.

– Знаешь, – сказала она, – Сэнфорд часто брал меня на длинные прогулки к реке. Он говорил мне, что некоторые камни волшебные. Я думала, что мы играем в игру. Но, став старше, он так и не перестал играть. Он стал одержим.

– Камнями?

– Да. И это доставило столько проблем его бедной семье.

Я думал об этом. Был ли я таким же, как Диллоуэй? Доставлял ли я неприятности Трипти? У неё возникло столько проблем из-за всего этого, и теперь её здесь не было. Это из-за меня?

Буббе, должно быть, увидела, что я погрузился в свои мысли, потому что схватила меня за руку.

– Сэм, я тебе верю. В том смысле, что сейчас рядом со мной лежат два камня, которые, кажется, светятся.

Я посмотрел на них, и мне вдруг стало так тепло. Как будто я сидел у костра холодной ночью.

Опал и Джаспер прижались друг к другу. Так мы ехали какое-то время, и я заметил, что солнце начало клониться к закату.

Именно тогда я увидел знак:

ЛАГЕРЬ ДИЛЛОУЭЙ – СЛЕДУЮЩИЙ СЪЕЗД – 18 МИЛЬ.

Буббе нажала на педаль газа, и мы устремились вперёд. Мы были почти на месте.

Запись в личном дневнике Сэнфорда Ф. Диллоуэя III

21 декабря 17:00

В сгущающихся сумерках я готовился к прогулке к ручью. Я не знаю, что ожидаю найти там. Вероятно, ничего.

Ничего. Именно это я находил все прошедшие годы.

– Ничего хорошего не выйдет из твоей погони за собственным воображением, – сказал отец. Думаю, это были последние слова, что он когда-либо говорил мне.

Я хотел доказать, что он ошибался, но не смог. Не так, чтобы это имело для него значение.

Сейчас у меня была лишь надежда. Но и от неё остались последние кусочки.

Дневник Трипти Капур

22 декабря

Я не могла поверить, что еду в лагерь Диллоуэй со всей семьёй. И я имею в виду, со ВСЕЙ своей семьёй.

Я объяснила маме ситуацию. Сказала, что Сэм и Буббе собираются сделать что-то важное с Опал и Джаспером, и затаила дыхание в ожидании её вопросов.

Но к моему огромному облегчению, она сразу кивнула и спросила, что я хочу сделать. Она рассказала папе, который настоял на том, чтобы отвезти нас (я втайне была этому рада, потому что он водит намного быстрее мамы). И я позвонила Дженне, пока они собирались. Это был нелёгкий разговор, но мне нужно было это сделать.

Но потом, когда мы были почти готовы ехать, Гаурав и Авни начали говорить о том, что им тоже нужно поехать с нами. Они сказали, что любят Опал и хотят ей помочь. Они смотрели на меня своими большими карими глазами, и как я могла им отказать? Поэтому я сказала, что если мама с папой согласны (а они были согласны), то они могут поехать с нами. И я сказала им, что им нужно собраться за две минуты.

И, чудо из чудес, через две минуты они уже стояли у двери – все укутанные и в ботинках.

Мои двоюродные брат и сестра тоже хотели поехать, но дядя с тётей сказали, что они нас только задержат. Я вздохнула с облегчением, что не привезу весь этот цирк в лагерь Диллоуэй.

Итак, мы сели в машину, и папа ввёл адрес в GPS, и мы рванули с места как ракета! Я написала Сэму, но было ясно, что он не получил моего сообщения. Или, может быть, он был так зол на меня, что не хотел отвечать.

Пока мы ехали, я думала о своих словах Дженне, когда объясняла, что не смогу вовремя доехать до её дома, чтобы отправиться на лыжный отдых.

Я сказала ей:

– Дженна, раньше мы были лучшими подругами, но в лагере ты вела себя так, будто меня не знаешь. И это причинило мне боль. А потом, в школе, ты вела себя так, будто я сделала что-то не так и теперь должна была загладить свою вину перед тобой. Хотя очевидно, что я осталась прежней, и единственной, кто изменился, была именно ты. И я продолжала пытаться загладить свою вину перед тобой, даже когда ты высмеивала вещи, которые я любила. Например, Драконьи самоцветы и Опал. Даже когда ты вела себя ужасно в тот день, когда к нам приезжал мистер Диллоуэй. Я сказала своему другу Сэму, что не могу сделать то, что мы неделями планировали, потому что ты захотела, чтобы я