обо мне с Реном, за которую я так долго держалась. Август того стоил.

Легко так говорить, когда наши отношения всё ещё были на грани фантазии. Реальная жизнь могла оказаться гораздо труднее. Но будь я проклята, если не поверю в его обещания.

Когда на работе я рассказала Джемме о том, как сорвалась мама, она засмеялась так сильно, что испугала посетителя, и тот выронил свой напиток. Заявив, что это моя вина, она кинула мне тряпку. Я извинилась перед ним, принесла замену и предложила булочку с корицей с собой в качестве извинения за причинённые неудобства. Конечно, посетитель с радостью её принял. Затем мы с Джеммой снова начали смеяться над этим, теперь уже в кладовой, чтобы ни один посетитель или их завтрак не мог пострадать.

– У Августа появилась идея насчёт Франкенченья. Мне кажется, нам стоит попробовать, – сказала я, когда наплыв утренних клиентов немного спал.

Прижав тыльную сторону ладони ко лбу, она сделала вид, что падает в обморок, опираясь на стойку.

– Чёрт возьми, да ты влюбилась в этого паренька по уши. У нас есть посетители, которые обедают здесь каждую неделю годами, и мы не разрешаем предлагать идеи даже им.

– Они всегда заказывают одно и то же, поэтому мы не можем доверять их вкусу.

– Справедливо. Итак, что же это за рецепт, который мы немедленно должны опробовать?

Я жестом показала, что хочу её задушить.

– Помнишь времена, когда он был моим фальшивым парнем, а ты соглашалась со всем, что я предлагала, без вопросов?

– Нет, ничего такого не помню.

– Ладно, может, всё было не так просто, но я до сих пор скучаю по дням, когда ты была более открыта моим новым идеям и не смеялась надо мной.

– Я не смеюсь, – сказала она, мягко улыбаясь. – Просто по-дружески шучу. Очень мило, что ты так счастлива из-за реального парня.

Обхватив меня руками, она так сжала меня в объятьях, что чуть не сломала мне кости.

– Я очень рада, что испытываю такое. – Разум невольно напомнил об уговоре клуба разбитых сердец, который мы заключили с Реном, и я не могла просто проигнорировать эту мысль. Я же сказала ему, что с Августом покончено. Что я была готова двигаться дальше. Тогда я правда имела это в виду. Но чем дольше я позволяла себе думать, что мы могли встречаться по-настоящему, тем больше мне этого хотелось. – Так ты поможешь с печеньем или нет?

– Посмотрим. Ты хочешь приготовить его, потому что оно правда съедобное или только потому, что его предложил Август?

Я толкнула её, притворно обижаясь. Хотя мне и правда было немного обидно, ведь я всегда относилась к печенью очень серьёзно.

– Притворимся, что ты только что не оскорбила меня, и я расскажу, что за идея. Затем ты извинишься, а я, может быть, даже дам тебе попробовать, когда закончим.

– Смело с твоей стороны предположить, что я помогу тебе, если мне не дадут съесть итоговый результат фантазии этого выдающегося гения. Говори уже, – сказала Джемма.

– Фактически это сэндвич «Монте-Кристо», но в виде печенья. Так что в нём будет жареное тесто с ветчиной, швейцарским сыром и яичницей. Сверху сахарная пудра, а в качестве соуса малиновый джем.

– Неплохо, – ответила она, облизывая губы. – Может, скачок уровня холестерина приведёт к закупорке наших сосудов бляшками, но звучит вкусно.

– Правда же? Не понимаю, как мы не додумались до этого раньше.

– Наверное, потому что папа убрал из меню жареные бисквитные шарики после инцидента с прогорклым жиром в 2018-м.

Мне едва удалось сдержать улыбку. Джемма обожала жареные бисквитные шарики, но сколько бы она ни умоляла, её отец отказался возвращать их в меню.

– Чёрт, я забыла об этом. Но он же не может сказать «нет», когда речь идёт о Франкенченье?

– Зависит от того, сколько ещё раз он может наложить вето, – заметила Джемма.

– Давай не говорить ему, пока не закончим.

На кухне Джемме удалось уговорить Сеинта позволить нам поработать над новым творением, не вдаваясь в подробности. Я украла с подноса несколько кружков бисквитного теста, которые вот-вот должны были отправиться в духовку. Затем мы окружили одну из газовых плит, поставили на неё сковородку и начали творить. Под «мы» я имела в виду Джемму – из нас двоих готовить умела только она. Я была нужна ради диких идей и хорошего аппетита. Поскольку мы не могли пользоваться фритюрницей, Джемма обжаривала тесто до тех пор, пока печенья не поднялись и не стали золотисто-коричневым. Пока она переворачивала их, Джемма разбила два яйца и добавила кусочки ветчины, которые тут же скручивались по краям, стоило только попасть на сковородку.

Мы ещё не успели переложить блюдо на тарелку, как мой рот наполнился слюной. Разрезав печенья, я поставила перед Джеммой остальные ингредиенты, чтобы она могла положить их сверху. Закончив, мы вынесли наше творение в зал, чтобы сфотографировать на стойке. Меню «Мальчишек-печенюшек» стратегически размещалось под тарелкой. Но пришлось поторопиться, чтобы мы могли попробовать печенье, пока оно ещё было горячим. Опубликовать пост я всегда успею.

Откусив, я была почти готова умереть от чистой эйфории вкусовых рецепторов. Снаружи тесто было идеально хрустящим, а внутри походило на лёгкое пушистое облако. Возможно, стоило подумать о подаче петиции отцу Джеммы, чтобы он вернул жареные бисквитные шарики. Я забыла, как сильно их любила. Но это печенье вывело жареное тесто на совершенно иной уровень.

– О боже, это так чертовски хорошо, – сказала Джемма с набитым ртом.

– Мне кажется, нам стоит сразу подавать печенье с джемом, а не предлагать его отдельно. Мы не должны давать посетителям права выбора в этом вопросе.

– Полностью согласна.

Съев бóльшую часть своей порции, я наконец отодвинула тарелку. Я уже была слишком сыта, чтобы доесть. Вытирая жир и джем с пальцев, я удовлетворённо застонала. Затем достала телефон и наложила на фотографию фильтр с призмой, чтобы тарелка оказалась якобы в ангельском круге света. Поскольку я не могла публично признать, что идея принадлежала Августу, я просто написала, что «умерла и съела рай».

Джемма прочитала через моё плечо и хрюкнула от смеха.

– Это какая-то новая метафора для секса, о которой я не слышала?

– Фу, нет. Младший брат Августа сказал так, когда впервые попробовал наше печенье. А из-за тебя теперь придётся поменять подпись.

– Даже не думай, я хочу такой слоган на футболке.

– Я сказала то же самое.

На телефоне зазвучало уведомление.