радостью. Она сжала мою ладонь в кулак так, чтобы я никогда не отпускал свой талисман. И вместе с ней мою душу тоже наполнил свет. Остатки сомнений развеялись, и я решил отправится на встречу своей судьбе.

– Спасибо большое, Маргарита. И, конечно, Ася. – мне вдруг захотелось их обнять.

– Не стоит, помогать – моё предназначение. Тем более родственнику. – Марго встала и, опустив взгляд, словно смущаясь или сомневаясь, прошептала. – Мне бы хотелось отправится с тобой.

– А мне нет! – внезапно оказавшаяся рядом Ася, взяла девушку за руку и притянула к себе. – Умирать во второй раз, нет, уж, спасибо, обойдёмся. А ты, тем более.

– Не думаю, что тебе можно. – как-то неуклюже оправдался я перед Маргаритой.

Она, лишь кивнула мне в ответ. Думаю, и так всё прекрасно понимая. Да, если бы и можно было бы, я бы ни за что её не взял. Не хватало, чтобы и она ещё погибла из-за меня. Это только мой путь и мне стоит осилить его в одиночку.

– Надеюсь, у тебя всё получится, внучок. – Ася разрушила неловкость, которая наполнила комнату.

Стало понятно, пришло время расставаться и отправляться в путь. Решив не затягивать с прощанием, я поблагодарил Маргариту ещё раз и отправился к кладбищу, названое ей. Оставалось совсем немного, всего лишь шаг, и всё кончится. Добром ли – нет, зависит целиком от нас.

***

Как не сложно догадаться, мой путь до кладбища занял не более пары минут. А вот для того, чтобы решится ступить на его территорию потребовалось несколько больше времени.

С виду он не отличался ничем от сотни тысяч подобных ему, что были в нашей необъятной стране. Забор из металлических прутьев, за которым расположились почти ровными рядами, одна за одной, могилы. Кладбище было ухоженным и располагалось в черте города, и оттого по его территории мерным шагом прохаживались люди. Кто-то стоял у могил своих родных или близких, другие же только готовились к процессу погребения и подбирали более лучшее место. Как и на любом другом подобном месте в воздухе летала скорбь. Шум города словно разбивался о прутья ограды, просачиваясь только слабым отзвуком жизни. Такие места всегда вызывали во мне чувство умиротворения. За небольшим исключением, тут уже никто, никуда не спешил. В этом месте человеку предстоит отречься от всего мирского, чтобы обрести долгожданный покой. Хотя, с учётом моих новоприобретённых знаний, даже смерть не гарантировала такой дар. И десятки усопших, избавившись от бренного тела, вынуждены были бродить в близь своего место упокоения, так его и не найдя.

И именно это отличало данное кладбище от других. По словам Маргариты: все духи покинули привычное место своего обитания в страхе перед одним духом, которого мне и требовалось отыскать. И на этот поиск я всё никак не мог решиться, слоняясь вокруг места своего назначения. Чувство вины острой иглой засело внутри моего сердца, или что там вместо него сейчас. Я то и дело прогонял в своей голове все возможные сценарии своих извинений, и приходил к плачевному итогу. Простить такое вряд ли возможно. Понять, да, но не простить. Да и вообще, что именно стоит рассказывать Наде, а о чём лучше всего умолчать. Конечно, наверное, стоит изложить ей всё как есть, не скрывая абсолютно ничего. А что, если она решит отправиться мстить? Думаю, такой поворот событий не обрадует Михаила и Василису. Я уже начал сомневаться и в том, что и меня они возьмут поквитаться с моим и Надиным душегубом. Но если утаить всю правду, то что именно можно говорить, а что нет. Ведь у меня так и не получилось придумать, что ей сказать. Что-то придумать, солгать? Можно рассматривать и такой вариант, но делать мне этого почему-то совсем не хотелось. Ложь только усилит чувство вины и ничего более. К тому же, думаю, ничего не будет стоить эту ложь изобличить. И тогда совсем озлобить и без того злобный дух Нади. Ещё был вариант труса. Заключался он в том, чтобы просто удостоверится, что это призрак Надежды, и сразу вызвать ангелов. А дальше пусть уже сами разбираются. В какой-то момент именно так я и хотел поступить, уже перешагнув порог кладбища. Но стоило мне углубится в вереницу могил, как эту мысль я отвергнул окончательно. Будь, что будет, Надя заслуживает знать всю правду, какой бы она не была.

Приняв окончательное решение, я тряхнул подобием своей головы и начал поиск. Спешить не было смысла, да и, по правде говоря, желания. На секунду мне даже захотелось, чтобы моей встречи с рыжеволосой девушкой вообще никогда не произошло. Но так или иначе, всматриваясь в каждое даже не значительное движение, которое улавливал мой взгляд, я пытался найти её.

Кладбище было обильно засажено деревьями, сквозь зелень которых с трудом можно было что-то разглядеть. И поэтому медленно передвигаясь, мной была пройдена вдоль и поперек почти вся территория. А Надю я нашёл почти на самом краю кладбища, в дальнем его углу.

Её бледный, почти прозрачный силуэт парил над одной из могил. Едва не касаясь земли, она сидела на коленях, не сводя взгляда с креста, к которому была прибита фотография молодого парня. В радиусе пары десяток метров чувствовался пронизывающий холод, который даже меня заставил съежиться. Только сейчас я обратил внимание, что все растения кругом выглядят безжизненными. Деревья стояли голыми, так и не обзаведясь листвой, которая уже обильно усыпала деревья вне этого круга. Трава, лишь слегка зазеленев, лежала словно придавленная грузом. А цветы так и не смогли набраться сил, чтобы зацвести и украсить и без того печальное место. Даже снег, который уже давно растаял, в этом круге кое-где остался, не желая поддаваться власти тепла, что дарило солнце.

Рыжий волос девушки стал седым и развевался в воздухе, без какого-либо намёка на ветер, во все стороны. Бледное лицо её казалось, высеченным, из мрамора. Даже глаза, некогда святившееся радостью теперь походили на два изумруда, которые вживили в статую. Своими руками Надя то и дело пыталась стряхнуть ещё прошлогодний мусор в виде пожухлых листьев с могилы. Но, видимо, ещё не научившись управлять своим новым телом, её бледная рука проходила сквозь них, слегка колыхнув. Тяжело вздохнув, девушка продолжала сидеть, смотря на фотографию.

Я медленно приблизился. Но, даже оказавшись с ней рядом, она не обратила на меня внимания.

– Здравствуй, Надя. – тихо, почти шепотом произнес я.

Почему-то я ждал, что она кинется на меня, осыпая проклятиями. И эта мысль заставила меня напрячься, и моё тело обрело привычный человеку вид. Пропала легкая прозрачность и контур, который до этого момента будто дым колыхался, обрел четкость. А Надежда даже не подняла головы.

– Снова ты. – её голос был тихим и слабым.

Я присел рядом и принялся очищать могилу от прошлогодней листвы. Как не старался, у меня не получилось поднять глаза и посмотреть в её очи. Которые, не смотря на то, что она была мертва, казались живыми. В них читалась боль и печаль.

– Видимо, меня опять ждут неприятности.

– Почему? – растерялся я неожиданному выводу девушки.

– Как и всегда.

– Прости меня.

Я почувствовал холод её руки, которая коснулась моего подбородка и заставила поднять голову, чтобы встретится с её взглядом. От этого касания я вздрогнул, но не отвел глаза.

– За что? Разве ты меня убил? – её голос слегка дрогнул.

– Я бы хотел всё объяснить, чтобы…

– Чтобы, что? Я вдруг вернусь в мир живых? Или может ты воскреснешь? Нет? Тогда зачем?

Она закрыла глаза и прикрыла лицо руками. Не знаю точно, умеют ли призраки плакать, но сейчас Надя плакала. Без слёз и всхлипов, стонов и рыдания, плакала её душа, приняв привычный для этого вид.

Моя руку остановилась в сантиметре от её плеча, за которое хотелось приобнять и утешить. На что я так и не решился, застыв с вытянутой рукой, не зная, что сказать.

– После первой нашей встречи, – после недолгой паузы Надя опустила руки