меня за плечо, но тут же одёрнул руку, будто его окатили кипятком.

— Я бы и рада, но не могу: Гримтеры закоротили на меня пентаграмму вызова! — злобно прошипела я, попутно забирая у Лисшу языковой кристалл Грандимира. Рука дракона беспрепятственно пересекла невидимую границу круга. Видимо, теперь уже сам Краст считает, что защитником Марианы должна быть я, но и помогать мне не запрещает. Мусшу, тихо ругнувшись, ушёл следить за подготовкой к поединку, оставив меня на попечение Крамаири.

— Лисшу, что бы ни произошло в круге, после боя Даршмир Гримт должен увидеть кристаллы Ражимира. Убеди его показать их Аише.

— Сама убедишь, когда выйдешь отсюда, — ворчливо ответил дракон.

Сам же знаешь, что не выйду. Только признавать пока не хочешь. Да и я сегодня умирать не планировала. Но я даже представить себе не могу чудо, способное вывести меня из круга хотя бы живой. О победе человечки, пусть даже и полукровки, над драконом и речи быть не может.

— Я думала, что уж ты-то не будешь меня на прощание сказками кормить.

Я усмехнулась. Рассечённая щека дёрнулась, так что улыбка получилась кривой.

— Исса, послушай меня внимательно, — Лисшу взял меня за плечи и заглянул в глаза, приходя в себя сам и пытаясь достучаться до меня. — Это не тренировочный спарринг и не турнирный бой. Это поединок чести, тут действуют законы Краста.

— Например? — осторожно уточнила я, чувствуя подвох.

— Бой не насмерть, до первой большой крови.

— Это как?

— До первого серьёзного ранения: мало просто оцарапать противника. А вот потеря конечности, например, засчитывается как поражение того, кто её лишился.

Интересно.

— А выбитый зуб? — уточнила я, вспомнив про простенькое, но действенное заклинание, которое мы с Делиной месяц назад опробовали на клыке одного дракона-сладкоежки.

— Скорее нет, чем да, — растерянно ответил Лисшу.

— Ну, хотя бы Рекемиру нет смысла убивать меня на глазах у всех, и то ладно. Когда проиграю, Керр сможет снова вызвать Река на поединок и вытрясет из него правду, — попыталась я найти луч света в этой тёмной туче действительности.

— А вот и нет, — дракон огорчённо покачал головой. — Результат поединка чести — это окончательный вердикт. Если проиграешь — никто и никогда не сможет призвать Рекемира к ответу за убийство.

А проклятие Марианы так и останется на драконах Краста, да ещё и окрепнет. Да, плохи наши дела. Получается, что благополучие драконьей общины зависит от исхода боя дракона и человечки. Причём для «всеобщего блага и торжества справедливости» победить должен вовсе не чешуйчатый. Куда катится мир?!

— И ещё… — осторожно продолжил Лисшу, наклоняясь ко мне. — Кем ты назвалась, вызывая Мариану?

— Магом Краста.

— А ещё?

— Дочерью водного эфира. И всё.

— Вот именно. И всё. Так что в Круге ты можешь быть только магом и потомком эфира, но использовать другие… техники не можешь. Понимаешь? — полушёпотом сказал Лисшу, явно намекая на мою «кровавую» специализацию.

Я слишком нервничала, чтобы общаться телепатически, поэтому говорили мы вслух. Действительно, довольно глупо было бы рассчитывать, что ни один из сотни драконов не попытается прислушаться к нашему разговору. Или что никто из Гримтеров, искусных разведчиков, не умеет читать по губам.

Я подумала. Потом выругалась. Потом ещё немного подумала и снова выругалась. Я не могу не только активно использовать магию крови или на ходу залечивать раны, но и «подслушивать» за телом противника. А ведь это, по сути, единственное, что позволяло мне хоть иногда сражаться с драконами на равных. Причём не с любым из них, а лишь с наименее опытными, или, наоборот — хорошо знакомыми мне противниками. И то не всегда помогало.

Получается, что, не назвавшись магом крови, я сама лишила себя единственного шанса на победу. Ага, это если уж совсем обнаглеть и допустить крамольную мысль, что этот шанс был. Кхыр! Лысый, жирный, грязный кхыр!

Вот теперь мне реально страшно. Я всего лишь маг с сомнительным уровнем способностей. Начитанный, усердный, внимательный к деталям — но медленный и слабый в бою. Да, полгода Керр и Лисшу натаскивали меня, и я теперь не так легко сдамся. Но этого всё ещё недостаточно, чтобы не то, что победить Река — а хотя бы выжить. К глазам подступили слёзы, нос защипало, и я до крови закусила губу, чтобы не зарыдать в голос.

Ну уж нет, так легко я этому гаду хвостатому не дамся! Пусть я Реку и на один укус — но всё равно я ему поперёк горла встану!

Лисшу всё это время держал меня за плечи и не отводил взгляда. Когда дракон понял, что с первым приступом паники я справилась, то вновь заговорил:

— Исса, помнишь тот день на полигоне, когда ты показывала последнее заклятие на Атте? Ты представилась Кругу Краста дочерью эфира, так используй это.

Я вспомнила стекленеющие глаза Атты. Тело, оседающее в снег безжизненной куклой. И ощущение абсолютной власти над чужой жизнью, волнами застилающее реальность. Ни за что.

— Не могу. Я это не контролирую. А для боя с таким противником нужно почти полностью потерять телесность, чтобы получить хоть какое-то преимущество, — я с сожалением посмотрела на дракона и убрала его руки. — Я просто не смогу вернуться обратно, не смогу стать собой. Лучше умереть человеком, чем забыться маленькой горсткой снега.

— Ну, не такой уж и маленькой… — задумчиво протянул Лисшу, оценивая мои размеры. — А если бы ты лучше ела эти полгода — могла бы и дракона в себе утопить.

— Эй! — я притворно обиделась и толкнула Лисшу в бок. Дракон даже не шелохнулся.

— Неужели нельзя как-то поддержать тебя, чтобы помочь выйти из состояния эфира, вернуться в человеческий облик? — Старший Крамаири хитро сощурился, будто заранее знал ответ.

— Ну… Можно попробовать «якорь». — немного подумав, ответила я.

Якорь — довольно распространённый приём. Его используют не только при телепортации для привязки к точке выхода, но и при активации других заклинаний, в том или ином смысле «выдирающих» мага из привычной реальности. Смена обличья, активация пентаграммы с выходом в Теневой мир и многие другие потенциально опасные техники выполняются исключительно с привязкой к материальному миру. Некроманты проводят половину своих обрядов только после формирования устойчивого якоря, на который тратят больше времени, чем на основное заклятие.

Якорем может быть что или кто угодно: знакомая до каждой детали деревянная фигурка, завалявшаяся в кармане и пролежавшая там несколько месяцев; счастливая монета, отблеск которой кажется магу совершенно особенным, не таким, как у других. Наиболее прочными якорями являются живые существа: животные-компаньоны типа совы, ворона или кошки, друзья или даже враги. Важно, чтобы