спинкой и стеной, лежал мальчик. Надев оставленный для него свитер, он сразу уснул, засунув палец в рот. Рядом на полу лежала кучка мокрой одежды.

Уайли вернулась к передней двери и закрыла засов. Потом отодвинула диван подальше от стены, чтобы у мальчика было больше пространства, и встала перед ним на колени.

Голова ребенка была неудобно повернута и лежала на твердых досках пола. Уайли потянулась за подушкой и подсунула ему под затылок. Кожа на лице найденыша оставалась неприятно бледной, а вокруг рта и на щеках виднелась странная красная сыпь. Порез на виске перестал кровоточить, но распух и посинел. Кончики пальцев, торчавшие из-под одеяла, казались твердыми на ощупь и имели восковой оттенок. На ушных раковинах появились маленькие волдыри: признаки обморожения.

Мальчик дрожал во сне, и Уайли стянула покрывало с дивана и обернула им маленькое тельце. До чего же тощий. Слишком тощий.

У Уайли в голове крутилось множество вопросов. Как он очутился здесь? Чей он? Ответов придется подождать, но маленький гость в любом случае останется у нее на ночь.

Уайли собрала мокрую одежду и поморщилась от затхлого, плесневелого запаха, исходившего от нее. Проверила карманы в надежде обнаружить улики, которые помогут установить личность ребенка, но нашла только маленькую фигурку киногероя. Положив игрушку на столешницу в кухне, Уайли швырнула одежду в стиральную машину.

Потом она подложила еще пару поленьев в камин. Дрова потрескивали, а языки пламени весело отплясывали. Завывал ветер, сотрясая дом. Свет ламп то тускнел, то снова разгорался ярче.

Наконец Уайли села на диван рядом с Тасом. Она вымоталась, ее терзали мысли о том, как мальчик очутился здесь. В такую погоду вряд ли возможно, чтобы ребенок, одетый так легко, прошагал целую милю от ближайшего дома до ее фермы. Должно быть, он появился со стороны дороги. Наверное, произошла авария.

Уайли поднялась наверх к окну, выходившему на передний двор. Она хотела проверить, не удастся ли разглядеть какие-то следы происшествия. Кусты черемухи казались потусторонними существами, их острые ветви поблескивали, клонясь к земле под тяжестью ледяной корки. Проезд к дому, выходящий на гравийную дорогу, терялся за снежной пеленой.

Сколько прошел мальчик, пока не свалился перед ее домом? Вряд ли он преодолел большое расстояние. Видимость ужасная, а он совсем мал и не мог далеко уйти один. Наверное, машина скатилась с дороги где-то совсем рядом.

Уайли вернулась вниз и натянула теплую куртку и сапоги с шипами: надеялась, что те не дадут ей поскользнуться на ледяной корке.

Она взглянула на спящего ребенка и засомневалась, не стоит ли разбудить его и предупредить, прежде чем выйти на улицу. Но он спал так крепко, что Уайли передумала. Даст бог, он не проснется в ее отсутствие и не перепугается до смерти.

Уайли схватила фонарик и палки для ходьбы с острыми кончиками, которые смогут проткнуть лед. Едва выйдя на улицу, она задохнулась от пронизывающего холода, но ветер, по счастью, немного стих. Слой льда был с дюйм толщиной, и Уайли осторожно сделала пару шагов, испытав огромное облегчение, что ноги не скользят. До верхней части подъездной дорожки расстояние всего в половину длины футбольного поля, но идти придется медленно, уповая на то, что шипы и палки удержат ее на ногах.

Двигалась Уайли ритмично: стук палок, пробивающих снег и лед, напоминал бой барабанных палочек, подгоняя ее вперед, хотя держать одновременно фонарик и палки было неудобно. Она прошла мимо того места, где нашла мальчика. От его пребывания не осталось и следа. Углубление от маленького тела и вереницу отпечатков рядом засыпало свежим снегом.

Преодолев полпути к верхней точке подъездной тропы, Уайли запыхалась и покрылась потом. Подавив желание снять шапку, она обернулась в сторону старого хлева и дома, разглядывая их сквозь рябую пелену снега.

С этой высокой точки строения выглядели волшебно. С края крыши свешивались серебристые сосульки, а сверху ее покрывала снежная изморозь. Из трубы кольцами поднимался дымок, а окна сияли теплым светом. Неудивительно, что мальчик попытался добраться туда.

Она внимательно осмотрела свинцово-серое небо. Снежинки мягко и лениво падали на землю. Ястребы не кружили над пустыми полями в поисках грызунов. Рогатые жаворонки не заводили свою звонкую нежную песню. Вокруг стояла тишина, слышалось лишь ее собственное тяжелое дыхание. Все живое попряталось в ожидании следующего набега снежной вьюги. Стоило поторопиться.

Добравшись до верхушки тропы и выйдя за заградительную полосу сосен, Уайли заметила следы шин: там недавно проехала машина. Глубокая колея зигзагами шла через поле, уже припорошенная свежим снегом. Кто бы ни сидел за рулем, он изо всех сил старался удержаться на дороге. Уайли поводила фонариком из стороны в сторону в поисках канав, заполненных снегом и льдом. Машины нигде не было. Поднялся ветер и принес к ее ногам потрепанный клочок белой ткани, который зацепился за штанину.

Уайли отлепила его от ноги. Обрывок размером с маленькое полотенце, грязный и потертый, усеянный потускневшими изображениями кроликов, напомнил ей одеяльце, которое было у нее в детстве. Она растянула клочок, пока тот не стал тонким как бумага. И прижала к носу. От него пахло затхлостью и древесным дымом. Может, это вещь мальчика, а может, просто хлам. Она сунула ткань в карман.

Тут внимание Уайли привлекло красное пятно на снегу. Дыхание участилось: неужели кровь? Она направила луч фонарика на землю прямо перед собой. Сквозь свежие слои снега поблескивали красные точки. Уайли наклонилась, чтобы разглядеть получше, и провела перчаткой по снегу, ожидая, что он порозовеет. Но это оказалась не кровь: в снегу лежали осколки чего-то похожего на заднюю фару, а рядом валялись кусочки пластика непонятного рода и разбитого стекла.

Тут наверняка произошла авария, подумала Уайли, борясь с ветром. Каждый раз, когда она пыталась отдышаться, новый ледяной порыв лишал ее сил.

Еще несколько шагов – и новые обломки. Уайли наклонилась и подобрала осколки зеркала заднего вида. Посмотрела на свое отражение на треснувшей поверхности: застывшее от холода лицо искажено страхом.

Снежный вихрь заваливал землю белыми дюнами. Уайли заспешила, прошла еще несколько метров и добралась до места, где машина, вероятно, в первый раз съехала с дороги: снег был нетронут в том месте, где колесо, видимо, поднялось в воздух после удара о телефонный столб, а дальше следовала глубокая борозда в снегу, усыпанная мозаикой осколков стекла.

Еще через десять метров Уайли обнаружила искомое: черный грузовичок, лежащий вверх днищем в глубокой колее на краю поля.

Удерживая равновесие с помощью палок, Уайли спустилась в канаву и обошла вокруг колес, покрытых глазурью льда. Она потерла заднее стекло рукой в перчатке, но стекло было затянуто ледяным кружевом, сквозь которое не удавалось разглядеть, что внутри.

Водительская дверца была распахнута. От кабины вели следы маленьких ножек. Держась рукой за днище машины, Уайли обогнула ее с другой стороны, провалившись по колено в ледяной сугроб.

– Вот черт, – пробормотала она и попыталась вытряхнуть снег, попавший в сапоги, но стало только хуже. В итоге она продралась сквозь сугроб и наклонилась вниз, заглядывая в открытую дверцу. На переднем стекле виднелась паутина трещин и, кажется, брызги крови.

Уайли повернула шею и посмотрела на заднее сиденье. Там никого не было, лежали только пустые банки пива. Неужели водитель пил, зная, что с ним в машине ребенок? Может, поэтому след шин зигзагами пересекал дорогу?