ускорился, но вскоре замедлил ход. Вероятно, водитель понял, что не сможет оторваться от патрульной машины.

– Вот так-то, засранец, – проворчал Роббинс, паркуясь на обочине позади грузовика.

В свете фар Леви разглядел, что человек в грузовике один. Попытался рассмотреть номера, но цифры и буквы были заляпаны засохшей грязью. Возможно, намеренно, но, скорее всего, нет. Грузовики фермеров часто пачкались в грязи. Однако Леви был не в том настроении, чтобы закрывать глаза на правонарушения.

Он вышел из машины и медленно приблизился к серебристому «форду-рейнджеру» 1990 года с виниловым тентом над кузовом. Прежде чем Леви раскрыл рот, дверца грузовика распахнулась.

– Эй, там, оставайтесь в машине, – предупредил Роббинс, а рука его потянулась к висевшей сбоку кобуре.

– Простите, – раздался юный дрожащий голос из кабины. – Я вас не заметил. Посмотрел в обе стороны, прежде чем повернуть, и вдруг появились вы. Так быстро ехали.

– Да что ты говоришь, – проворчал Леви, остановившись у бокового окна кабины со стороны водителя и направив свет фонарика на юношу с растрепанными светлыми волосами, вцепившегося в руль.

В кабине пахло потом, табаком и страхом. На полу валялась перевернутая банка газировки, на коврике со стороны пассажира виднелись плевки табака.

Леви чуть не ухмыльнулся. Он обожал пугать тупоголовых подростков до полусмерти.

– Ты в курсе, что ехал с выключенными фарами? Едва меня не убил. Куда так торопишься? – поинтересовался помощник шерифа. – Ты пил спиртное?

Парнишка прищурился от яркого света.

– Нет, сэр. Я просто еду домой. Припозднился. – На лице у него выступил пот, а на вороте рубашки и подмышках виднелись темные пятна.

– Откуда едешь? – спросил Леви, забрал у парня из руки права и прочел, что зовут его Брок Каттер. В округе хватало Каттеров: большое семейство фермеров.

– Смотрел кино в Спенсере, – ответил парень. – С двоюродным братом.

– Так ты из Каттеров? – уточнил Леви, отрывая взгляд от прав.

– Да, сэр, – кивнул юный водитель, пытаясь разглядеть лицо Роббинса сквозь яркий свет фонарика. – Я Брок Каттер.

– И у тебя есть кузен по имени Бретт?

Парнишка снова кивнул, а глаза его нервно забегали.

– Кажется, я тебя не видел с тех пор, как ты был вот такого роста, – Леви показал рукой на метр от земли. – Я окончил школу в один год с твоим кузеном Бреттом. Вы с ним похожи. Как он поживает?

– Хорошо, – дрогнувшим голосом пробормотал Каттер. – Поселился в Перри. Работает там на свиноферме. Женат, двое детей.

– Двое детишек, только подумать. Бог мой, мы с ним знавали веселые деньки. Бретт приедет на встречу выпускников следующим летом? – поинтересовался Леви, снимая шляпу и вытирая пот со лба.

– Возможно, – ответил Каттер. – Послушайте, я ведь уже извинился. Я вас не видел. Обещаю, такое не повторится. В следующий раз буду осторожнее.

Роббинс посмотрел на Каттера сверху вниз. Он сам не знал, почему не проверил историю вождения парнишки. Обычно он никому не делал поблажек. Наверное, всему виной ностальгия по старым добрым временам, когда они с Бреттом Каттером катили по проселочным дорогам, прихлебывая ликер «Эверклир», разбавленный «Доктором Пеппером». И он знал, что тоже слегка виноват, поскольку гнал на скорости восемьдесят миль при ограничении на том участке в пятьдесят пять. А может, какая-то часть его существа не хотела прерывать период затишья, наступившего в их департаменте.

Если бы Роббинс пробил номера, то узнал бы, что Брок временно лишен прав, а в округе Коссут на него выдан судебный ордер из-за неявки в суд в связи с обвинением в домогательствах. Помощник шерифа узнал бы, что Брок Каттер не настолько славный и безгрешный, как его кузен Бретт.

– Передай своему паршивцу кузену, чтобы навестил меня, когда в следующий раз приедет к нам в город, и я, так и быть, тебя отпущу, – ухмыльнулся Леви. – Но пообещай, что будешь впредь осторожнее. Чтобы мне не пришлось снова тебя останавливать. Понял меня?

– Спасибо, – с облегчением выдохнул Каттер, наконец выпустив руль и вытирая мокрые ладони о джинсы. – Обещаю.

Леви подождал, пока Брок медленно вырулил на дорогу и уехал. Когда задние фары грузовика превратились в красные точки, Роббинс покачал головой. Надо же, Бретт Каттер. Он не вспоминал о старом приятеле тысячу лет. Славный парень.

Леви забрался назад в машину и включил зажигание. По радио вместо музыки кантри шло какое-то ток-шоу.

Роббинс продолжил свой объезд, снова остановившись на заправке купить энергетик и кусок пиццы. Остаток ночи прошел спокойно, без происшествий.

Солнце выскользнуло на мутное небо, а с ним пришла и новая волна жары. Оставался час до окончания смены. Леви совсем вымотался. Собирался поехать домой, принять душ и лечь спать.

Через шестьдесят минут помощника шерифа Леви Роббинса вызвали на место самого кровавого преступления в истории округа Блейк.

Глава тринадцатая

Наши дни

Вернувшись к дому, Уайли бросила лопату и санки на пороге и вошла внутрь. Устало стянула сапоги. Что она теперь скажет мальчику? Имея при себе только куртку и шапку Уайли, женщина вряд ли переживет разгул стихии.

Не осталось никаких признаков ее существования. Следы на снегу замело суровым ветром. Незнакомка словно растворилась.

Гостиная между тем опустела: мальчика и Таса не было на прежнем месте. В камине догорали оранжевые угольки, и в комнате стало прохладно.

С нарастающим беспокойством Уайли по очереди заглянула в другие помещения, потом поднялась на второй этаж. Деревянный пол холодил ноги даже через носки. На лестничной площадке царила темнота.

Дверь спальни была плотно притворена. Уайли повернула ручку и с силой распахнула створку. В тусклом свете прикроватной лампы спиной к двери стоял мальчик, а Тас лежал у его ног.

– Вот ты где! – воскликнула Уайли, и мальчик испуганно обернулся. В руке у него был зажат девятимиллиметровый пистолет Уайли. Широко раскрыв глаза, мальчик застыл, а пистолет оказался нацелен прямо в грудь хозяйки дома.

– Опусти пистолет. – Слова выскакивали отрывисто, словно рвущаяся о проволоку ткань.

Ребенок продолжал стоять неподвижно, разинув рот.

– Опусти его сейчас же! – велела Уайли.

Тас залаял, и мальчик выронил пистолет, словно обжегся. Тот со стуком упал на пол, а пес рванулся в сторону. Уайли зажмурилась и зажала уши, ожидая, что сейчас раздастся выстрел и пуля заденет ее. Но ничего не случилось, и тогда она прыгнула на пистолет сверху, накрыв его собой, и холодный металл уперся ей в брюшные мышцы.

Возле нее стоял мальчик, замерев от страха, а Тас неистово лаял.

– О чем ты думал? – огрызнулась Уайли, поднимаясь на ноги с пистолетом в руке. Трясущимися пальцами она вынула пули. – Никогда, никогда не трогай пистолет. Ты мог застрелить себя, Таса или меня. Понимаешь?

Мальчик не ответил, поскольку не мог. У него перехватило дыхание, и он хватал ртом воздух.

– Это не твой дом, – буркнула Уайли. – Ты мог кого-нибудь убить. Нельзя брать чужие вещи. – Она подошла к гардеробной и сунула оружие как можно глубже на верхнюю полку. Повернувшись, она увидела, что мальчик заполз под кровать.

Уайли замутило. Она никогда не давала себе труда запереть пистолет, потому что находилась одна в доме. Гости к ней не ходили, ее никто не навещал.

– Тас, молчать! – выкрикнула она, и лай стих, превратившись в поскуливание. Пес испуганно смотрел на нее.

Уайли опустилась на край кровати и попыталась успокоить бешено колотящееся сердце. Когда она снова смогла управлять голосом, то заговорила:

– Зря я кричала. Не хотела тебя напугать.

Ответа не последовало, слышны были только всхлипывающие вдохи мальчика из-под кровати.

– Ты не виноват, виновата