волос были спутаны. На его щетинистом лице выделялись впалые щеки, и сам он выглядел исхудавшим и измученным.

Его длинный темный шерстяной пиджак выглядел мятым и висел мешком на его плечах. Узкие брюки с грязными краями были заправлены в потертые ботинки.

Под пиджаком виднелась светлая рубашка с пятнами чернил на манжетах. Его руки, казалось, жили отдельной жизнью – тонкие пальцы машинально теребили в руках шляпу.

– Уснешь тут, – сказал он нервно, – что ни ночь, то новый кошмар.

– Вы уже тоже слышали, что новый ребенок пропал? – спросил Олаф.

– Все-таки пропал? – Он стал теребить шляпу сильнее. – Тем хуже… – Грунланд отвел взгляд, затем посмотрел на судью с искренней улыбкой и зачатками слез, – но скоро все будет хорошо.

– Рано или поздно, – без веры в свои слова ответил Олаф Берг.

Наконец двери в кабинет открылись, и помощник пригласил всех внутрь.

– Позвольте мне войти одному, – неуверенно спросил Арне, – у меня весьма деликатное дело.

– Ваше дело может подождать, – строго сказал судья.

Мастер Грунланд не привык спорить, он отступил на два шага и виновато склонил голову.

– Понял, понял, я еще немного подожду.

Совет вошел в кабинет мэра, и двери закрылись, оставив растерянного Арне Грунланда в компании со своими мыслями.

2

Август сидел на золотом берегу, вонзив ноги в теплый песок. Его взгляд устремлялся вдаль, где небо и вода сливались в одно целое. Рядом члены его семьи занимались привычной для пикника подготовкой. Их компания согревала его душу. Хотелось остаться в этом райском месте вместе с ними навсегда. Это место спасало его, наполняло силой. Никто о нем не знал. Ведь это был его тайный мир, куда он отправлял сознание в самый сложный час. Но мгновение покоя не может длиться вечно. Что-то всегда возвращает его обратно.

Он уже проходил этот момент, как в цикле.

Мелодия, нарушив тишину, рябью прошла по воде и разбила идиллию. Легкий ветер коснулся его лица. Следуя его потоку, Август обернулся. В бескрайних песках воздух начал раздвигаться, пространство рассеялось. Постепенно явилась каменная стена. Он сразу ее узнал. В прошлый раз находился по ту сторону от нее.

Наполненный музыкой воздух вонзился в камни, разрывая их, образуя глубокие трещины. Известь и каменная пыль осыпались, открывая огромные дыры, сквозь которые проступал мрак.

Август неуверенно поднялся, сердце медленно билось, как будто само замедляло время. У него был выбор. Остаться здесь, на золотом берегу, рядом с теми, кого он так любил. Либо следовать за мелодией в реальный мир, полный новых кошмаров.

Сначала его взгляд задержался на родителях, затем на младшем брате. Он знал, что через час шторм унесет их всех. И рай закончится. Но он больше не боялся этого. Страх утраты перестал пугать его. Именно поэтому он сохранил этот фрагмент жизни как самый яркий – ведь в этом моменте они были вместе. Живы. Рядом с ним.

Тишина нарушалась только шорохом песка под ногами, а воспоминания нависали над ним, как неизбежная буря. Поддаваясь своему чутью, Август подошел к стене и провел рукой по шероховатым камням.

– Грииииим, – сквозь мелодию долетело имя его собственного проклятия.

Сквозь щель проглядывала тюремная камера, с другой стороны которой виднелась дверь. За ней начиналась реальная жизнь.

– Тебе нужно идти, Ави… – сказала его мать. И было не понятно, вопрос это или утверждение. Август не оборачивался и не видел ее лица.

– Да, мам.

– Ты вернешься? – на этот раз точно вопрос.

– Не знаю, мам, – честно ответил Август.

Он дважды умирал и не знал, сколько еще ему предстоит умереть в будущем. И будет ли у него шанс вернуться к семье. Пройдя сквозь каменную стену, словно она была соткана из тумана, он оказался у двери.

Ему предстоял очередной виток борьбы за собственное тело. Но мелодия была на его стороне. Каким-то образом она лишала Грима сил и открывала брешь, сквозь которую Август возвращался. Возможно, именно мелодия могла избавить его от демона внутри, и тогда он сможет умереть по-настоящему. Тогда он встретится с родными раз и навсегда.

Открыв дверь, Август очутился в старом разрушенном замке. В кабинете с обожженным столом. Возле потухшего костра сидя спал Грим.

– Доброе утро, – сказал Август.

3

– Доброе утро, – услышал Грим и проснулся. Он поднял голову, разлепил глаза и увидел перед собой человека в костюме английского кроя, который стоял оперевшись на стол.

– Кто вы? – хрипло спросил он. А потом обрывки памяти зашевелились, как тараканы, встревоженные светом. Они уже встречались в тюремной камере Гримсвика.

– Вы меня не помните? – вежливо спросил джентльмен.

– Помню, – ответил Грим и потер затылок.

Затем он обратил внимание, что не одет. Его вещи лежали на столе за англичанином.

– Вас еще зовут странно, – сказал Грим, причмокивая, – как-то Моргус… Аврос…

– Август Морган, – поправил его человек.

Тут же в голове случился взрыв, словно туда кинули шашку динамита. Резкий невыносимый гул разорвал его сознание, и Грим инстинктивно схватился за уши, крича от боли, которая словно пронзала его череп насквозь. Все вокруг закружилось, стены и предметы поплыли, теряя очертания. Боль была настолько сильной, что он на мгновение подумал, будто его голова вот-вот разорвется.

– Простите, вы еще не готовы.

– К чему? –  щурясь от боли, спросил Грим.

– К моему имени. Но я знаю, что вам делать.

– Мне, – удивился Грим. Приступ понемногу отступал.

– Вам не интересно, что вы забыли в разрушенном замке на болотах в городе Гримсвик?

Все еще сидя, Грим осмотрелся. И вправду, что же он здесь делает?

– Что? – спросил он и жестом показал на одежду: – Сможете подать?

– Ой, нет, я к ней не притронусь, – брезгливо ответил джентльмен, – я подожду, пока вы приведете себя в порядок.

Грим одевался под молчаливым взглядом незнакомца, и почему-то его терзали сомнения по поводу всей ситуации. Он многое помнил, но и многое утратил. В прошлый раз этот человек в костюме обманул его. Погрузил в гипноз… и что было потом?

Здесь его память подводила.

– Я не дам вам творить всякие штуки с собой, – заявил Грим, застегивая рубашку, от которой несло тиной.

– Вы о чем? – искренне удивился человек.

На секунду Грим замешкался, но взял себя в руки.

– Вы знаете, о чем я.

– Будь по-вашему, – весело ответил джентльмен.

Наконец Грим оделся и собрал волосы в хвост. Взял с полки пыльную книгу, вырвал из нее несколько страниц и кинул в тлеющие угли. Понемногу огонь разгорелся, и ему скормили несколько сухих досок. Грим сел рядом и протянул к огню ладони.

– Присаживайтесь, – сказал он.

– Спасибо, мне и здесь неплохо, – ответил джентльмен.

– Так, и зачем я здесь? – спросил Грим,