Мортон, сегодня я чувствую себя намного лучше, так что сиделка и шофер мне больше не требуются.

– Да пожалуйста, – насупился Мортон. – Я просто хотел предложить свою помощь. Если хотите действовать в одиночку, на здоровье. Правда, жаль, что меня не было с вами, когда вы решили ночью отправиться в парк, где вас огрели по голове и отобрали пистолет. Однако держите меня в курсе, если вдруг понадобится помощь. Мой номер у вас есть.

– Честно говоря, возможно, мне и понадобится ваша помощь. Я собирался снова посетить офис ЮГКЗГС.

– Да вы с ума сошли, Дуглас. Возможно, вам и правда нужен рентген мозга. Неужели вы забыли, о чем говорил сенатор сегодня утром? Да вас просто вышвырнут из приемной, причем вызовут полицию. Зачем вы снова собираетесь досаждать этим людям?

– Потому что я уверен, что смерти Рэйми и Пьюфрой связаны. И эта связь кроется в комитете. В тот вечер в офисе допоздна оставались двое: Юинг Джексон и Уитмен Бертон. Возможно, они тоже что-то недоговаривают. Надо отловить кого-то из них вне стен офиса и попробовать разговорить. Я бы поставил на Бертона, он не такой самоуверенный, как Джексон, и к тому же писатель. Джексон занимается организацией митингов, он привык к давлению. С другой стороны, Джексон молод и амбициозен, явно метит в кресло главы комитета. Если есть какая-то информация, способная подгадить боссу, он с удовольствием ее выдаст.

– Я бы поговорил с обоими. По отдельности, – в Мортоне заговорил политический консультант, проведший годы на Капитолийском холме. – Например, вы возьмете на себя Бертона, а я поболтаю с Джексоном. Ненавязчиво, будто представляю интересы сенатора. Остается только вопрос, как их выманить из комитета, чтобы не вызвать подозрений у остальных сотрудников.

Я пожал плечами.

– Думал заняться обычной скучной сыщицкой рутиной. Припарковаться неподалеку от их конторы и ждать, пока сотрудники соберутся на ленч. Проследить за Бертоном и застать того врасплох.

– А если он обедает в офисе? Или пойдет на ленч с коллегой? Вы всегда так работаете: ждете, выслеживаете и полагаетесь на удачу?

Мне пришлось признаться, что это основная часть занятия частного детектива.

– Давайте попробуем другой вариант. Как я сказал, Джексона я беру на себя. Прямо сейчас позвоню ему и назначу встречу, чтобы обсудить… сложившуюся ситуацию. Я не буду прямо ссылаться на сенатора, но, думаю, ему будет интересно.

– Вы подали мне интересную идею, – оживился я. – Уитмен Бертон руководит связями с общественностью комитета. Как вы думаете, возможно, его заинтересует встреча с журналистом из «Икземинера»?

– Дуглас, хочу вам напомнить, что сенатор говорил об участии прессы.

– Не беспокойтесь, никакого участия прессы не планируется. Я просто воспользуюсь помощью одного хорошего знакомого.

– Значит, берем свои задания? И поедем на разных машинах? И как мы потом встретимся и обменяемся данными?

– Предлагаю вам зайти в мой офис, скажем, после трех. Если у вас поменяются планы, оставьте сообщение в телефонной службе.

– Неплохой район, – задумчиво потеребил губу Мортон, изучая адрес на моей визитной карточке. – Кажется, мне уже нравится профессия частного детектива.

Мне не хотелось пользоваться телефоном в доме Роббенов или любом из принадлежащих им гостевых коттеджей (интересно, кстати, как выглядит жилище Мортона, может, архитектор построил его в виде швейцарского шале или русской избы), поэтому я выехал из поместья, вернулся к обычной городской цивилизации, нашел забегаловку с телефонной кабинкой и только тогда позвонил знакомому журналисту в «Икземинер».

Мне пришлось потратить немало времени и пятицентовиков, чтобы убедить Фреда Дормана пригласить пресс-секретаря комитета Уитмена Бертона на «важный разговор», причем самому на нем не присутствовать. Я также старался минимизировать информацию о деле, которым занимаюсь, и совсем не упоминать фамилию Роббен. Хотя я был уверен, что скоро журналисты обо всем пронюхают и без моей помощи.

В результате Фред перезвонил мне через четверть часа и сообщил, что Бертон будет ждать за столиком, заказанном на его, Фреда, имя, в половину второго в ресторане «Элизиум» на бульваре Уилшир.

– Ты специально выбрал самое дорогое заведение, которое вспомнил? – пожаловался я.

– Конечно. Ты же платишь. Мне кажется, Бертон и согласился только потому, что его ни разу не приглашали в подобные места. И помни – потом с тебя обед в том же ресторане, где ты расскажешь мне все подробности.

Я вспомнил, что так и не депонировал чек на текущие расходы, выписанный мне еще вчера Мортоном Джасперсом, и отправился в свой банк. Надо признать, счет из ресторана съест существенную часть этой суммы, так что мне, видимо, снова придется оправдываться перед сенатором.

К счастью, «Элизиум» находился недалеко от моей собственной конторы, так что я прибыл заранее, узнал, где находится забронированный столик, и расположился в баре в ожидании прихода Бертона.

Взяв со стойки несколько свежих газет, я бегло их пролистал. Естественно, об убийстве Каллиопы Пьюфрой не было ни слова, и я сомневался, что смерть чернокожей телефонистки вообще заинтересует центральную прессу. С другой стороны, она стала уже второй жертвой за последние четыре месяца, которая, как и Рэйми, сотрудничала с ЮЗКЗГС. Если Бертон хорошо справлялся со своими обязанностями, то еще до ленча он должен был разослать во все издания гневное коммюнике за подписью Гаррисона, сообщающее, что борцов за права негров в Лос-Анджелесе так просто не запугать.

В пиджаке что-то зашуршало, и засунув руку в карман, я извлек машинописный лист, вылетевший из автомобиля Алана Роббена. Как я и думал, это оказалась сцена из пьесы, а точнее что-то наподобие платоновского диалога, развернувшегося между философом Сократом и котором по имени Теодред. Имя животного показалось мне странным25.

Выглядело это примерно так:

СОКРАТ

Почему ты лежишь целый день щурясь на солнце? Что ты надеешься там увидеть?

КОТ ТЕОДРЕД

Я не вижу ничего. А когда я прикрываю глаза, то размышляю о смерти.

СОКРАТ

Разве животные могут осознать смерть?

КОТ ТЕОДРЕД

Откуда я знаю, что могут осознать животные. Ведь ты сам наделил меня способностью говорить и отвечать на дурацкие вопросы, так что теперь у меня вполне человеческое сознание.

СОКРАТ

Тогда ты должен понимать тщетность своих размышлений. Как человек не может заглянуть за Солнце, так его сознание не может преодолеть преграду между осознанным бытием, называемым нами жизнью, и бытием иного, которое представляет собой непостижимый истинный мир.

КОТ ТЕОДРЕД

И это говоришь мне ты – величайший из мудрецов человечества? Вы, люди, только и делаете, что размышляете о смерти, а потом разводите руками и говорите – мы слишком глупы, чтобы осознать этот феномен. А потом опять по-новой садитесь