– Это их дом, – Салим кивнул на девушек внизу, – Днем они отдыхают в саду, а ночью укрываются от холода в доме.

На языке вертелся вопрос о том, почему я оказалась среди них, но почему-то он показался мне не корректным, будто я упрекаю хозяина за то, что выделил мне не самую лучшую комнату. Казалось, вежливость и учтивость Салима, буквально пропитавшие его, замечаемые мною в каждом жесте и слове, вынуждали меня соответствовать. Он передвигался совершенно бесшумно и легко. В его просторной светлой одежде не было ничего лишнего, и выглядел он при этом так, словно это лишнее ему и не нужно вовсе. Если бы я оказалась с ним в дороге, то решила бы, что он странствующий монах. Впрочем, Наматхан наверняка обеспечивает его всем необходимым и живет он в по-настоящему роскошном месте.

С террасы сад казался еще красивее, но лишь потому, что отсюда я могла охватить его взглядом полностью. Девушки закончили свои игры и теперь наслаждались фруктами, расположившись на мягком песке вокруг пруда. Правда делали они это также с каким-то эротическим уклоном, то и дело, слизывая сок с губ друг друга, а иной раз, поглощая фрукт на пару, медленно сливаясь в поцелуе. Пока я наблюдала эту картину, нахмурив брови в изумлении, Салим смотрел на девушек с легкой улыбкой. Напомнив себе, что это вероятно все-таки гарем, я вспомнила истории о евнухах, стерегущих покой подобных мест. Вполне возможно Салим был одним из них…

– Вы можете остаться здесь, если желаете. Они примут вас и будут рады избавить от бремени пройденных дорог.

Что под этим подразумевалось, я старалась не думать, потому тут же покачала головой:

– Нет, благодарю, я предпочитаю уединение…, если это возможно. Кто они такие?

Я не надеялась на искренний ответ, но возможно Салим, в той же вежливой форме сообщит мне, что это жены Наматхана и теперь я одна из них…, разумеется, если хочу остаться в живых. Помня о сохранении, на которое я согласилась в этом самом саду, выбора у меня особого не было. Погибнув, я снова очнусь здесь. Впрочем, я была готова стать большой проблемой для главаря маршакри и его людей. Даже если придется умирать раз, за разом просыпаясь в этом гареме…

Салим подошел ближе к ограде террасы, и посмотрел на девушек.

– Это всего лишь маленький кусочек рая, который был создан хозяином.

– Его гарем? – Вскинув бровь, спросила я.

– Он не спит с ними, – Произнес Салим, наблюдая за игрой девушек, – Для него они подобны произведению природного искусства. Как деревья в этом саду, цветы и плоды. Как блеск воды под этим обжигающим солнцем.

– Это его коллекция?

Именно такая ассоциация у меня сложилась после этих слов, хотя я сомневалась, что Наматхан не спит с этими девушками.

– Это звучит слишком грубо, – Произнес юноша, слегка улыбнувшись, – Но если угодно, можете считать так. Впрочем, познакомившись с хозяином поближе, вы, возможно, измените свое мнение.

– Так может, я познакомлюсь с ним прямо сейчас?

В последнее время я слишком часто оказывалась в обстановке, когда ничего вокруг невозможно было понять. Стоило как можно скорее разобраться с этим хозяином, найти Дарлиса и подумать, как отсюда выбраться. Не знаю, как должно было измениться мое мнение в отношении Наматхана, но я сильно сомневалась, что он выделит нам лошадей и сопроводит в Анасмер…

Вспомнив про город, я подумала об Андрее, Веронике и Пикселе. Если верить Дарлису, то после гибели они должны были появиться где-то поблизости от нас. Это стоило прояснить. Вполне возможно, что мои спутники в полном составе томятся в местной тюрьме.

– Боюсь, вы застали тот редкий случай, когда хозяина нет на месте, – С вполне искренним сожалением ответил Салим, – Да и не стоит торопить встречу. Поспешные беседы, как правило, не искренни и не так приятны, вы согласны?

– Да…, наверно, – Вздохнула я, – Может, я тогда могу навестить Дарлиса? Моего спутника.

Салим замялся на время, потом кивнул, все больше располагая к себе:

– Конечно. Но прежде, позвольте проводить вас в ваши покои. Вам стоит умыться и отдохнуть. Уверен, вам пришлось не мало пережить…

Тратить время на марафет мне не хотелось, но этот парень был прав. Я все еще ощущала слабость в ногах и толстый слой песка на всем теле. Конечно, это могло быть ловушкой, но едва ли мне позволят навестить Дарлиса прежде назначенного Наматханом срока.

– К вам часто попадают путники вроде нас?

Я надеялась узнать что-то про остальных друзей, но Салим ответил довольно уклончиво:

– Бывает, что людям везет, но, к сожалению, крайне редко…

Я не была до конца уверена, что мне повезло, и возможно везением было не оказаться здесь. Видимо опознав мои сомнения, Салим уточнил:

– Большинство из тех, кто забредает так далеко, гибнут от жажды, голода или когтей чудовищ. Иногда Наматхан отправляет патрули, не только за тем, чтобы охранять границы оазиса, но и для того, чтобы искать заблудших людей…, вроде вас с другом.

С террасы мы перешли в галерею, соединяющую дом нимф с еще более грандиозным дворцом. Чем дальше мы углублялись в обитель Наматхана, тем больше мне открывалось богатство и в тоже время скромность Владыки оазиса. Богатство крылось в камне, искусной резьбе, изобилии клумб с тропическими растениями и фонтанах, которые с небрежным изяществом извергали ценнейший ресурс в пустыне. Мне доводилось слышать сказки об оазисах, но прежде я в них не бывала и не могла понять, как это все существует под тем же неумолимым солнцем, что лишило жизни всю остальную пустыню. Очарованная дворцом, я делала вид, что не замечаю взгляда Салима, наблюдающего за мной с лицом безмятежного святого. Он охотно отвечал на мои вопросы об оазисе, но избегал ответов касательно Дарлиса и планов Наматхана на его жизнь.

– Боюсь, мне это неведомо, миледи. Здесь жизнь идет размеренно. Терпение дает возможность этим цветам расти там, где нет жизни для других. Они хватаются за любую возможность и с благодарностью принимают заботу людей, которые ухаживают за ними. Я уверен, что проявив терпение, вы так же получите больше, чем ожидаете.

Я уже начала свыкаться с мыслью, что этот слуга Наматхана, вероятно должен презентовать своему хозяину новую игрушку. Возможно, мне не стоило затягивать с побегом, но как мне найти Дарлиса и вытащить его? Жив