но стариком он не был, или же для старика умудрился сохранить силу и стать своего тела. Даже абсолютно лысая голова была явно побрита умышленно. На поясе у него висел уже привычный кривой меч с золотой филигранью на эфесе, а уверенная стойка с широко расставленными ногами, выдавала опытного воина. Пожалуй, именно так и должен был выглядеть главарь бандитов Владыка Оазиса Наматхан. Что ж, он подкараулил меня весьма ловко… Похоже, теперь с любезностями покончено, если Наматхан явился ко мне без приглашения.

– Хозяин вернулся раньше и будет рад встретиться с вами.

Слова незваного гостя меня удивили и с языка невольно сорвалось:

– А вы кто?

– Сарг Ильбирон, к вашим услугам. Надеюсь, вы готовы к встрече с хозяином? Если вам требуется больше времени, я готов подождать.

Это был не Наматхан? Впрочем, судя по описанию, которым поделился Дерзольд, Владыка оазиса не постеснялся бы войти ко мне в ванную, хотя, стоит заметить, что описание Дерзольда казалось мне все менее убедительным. Впрочем, сейчас куда больше меня занимало описание сарга. Дима упоминал Ансирея, которого убил Кеол, вроде того самого, который обезглавил Анасмер. Либо сарги сильно различались характерами, либо даже здесь Дерзольд серьезно преувеличивал, поскольку, несмотря на напыщенную суровость, Ильбирон не проявлял никакой агрессии и был весьма учтив. Хотя возможно все измениться, когда местные обитатели узнают о моей роли в конфликте с Анасмером. Все те события казались чем-то далеким и, если учесть, что большая их часть произошла с Димой, а не со мной, то своей причастности к ним я особо не ощущала. Очнувшись в этом невероятном месте, я будто оказалась в другом мире, и невольно почувствовала себя девушкой дворянского происхождения. Дело было не только в обхождении, которым меня окружили. Само это место казалось невероятно чуждым, не имеющим отношения к путешественнице Санрайз. Я словно сама стала здесь другой. Окинув себя взглядом, я поняла, что и выгляжу как царица, несмотря на скромность платья. Может я все-таки умерла? Я внезапно осознала, что убедить меня в реальности происходящего может только Дарлис. Кто-то из моего прежнего мира…

– У меня, к сожалению, нет расчески, – Как-то замялась я, ощущая, как кровь приливает к щекам.

Ильбирон быстро сориентировался в комнате и лично выдал мне гребешок из слоновой кости или чего-то подобного. При этом он смотрел на меня твердым, жестким взглядом, почти не моргая. В любом другом месте я бы сочла этот взгляд за вызов к поединку, но здесь догадалась, что для Ильбирона этот взгляд так же естественен, как суровая морщина между бровями. Вероятно, именно этот сарг был из беглых преступников, про которых говорил Салим. Но кроме взгляда все его манеры были безукоризненны. Какая-то часть меня, которая никогда не доверяла людям, предположила, что Ильбирон против воли вынужден вести себя достойно. Быть может это всего лишь влияние Наматхана, а значит, он сам должен отличаться благородством, раз требует его от своих генералов.

Мне было неловко причесываться под пристальным взглядом сарга, и я слегка отвернулась, так, чтобы видеть воина краем глаза. Закончив это дело, я положила расческу на столик:

– Мы можем идти.

Кивнув, Ильбирон жестом предложил мне покинуть комнату.

– А где Салим? Я думала, он призван за мной приглядывать, – Спросила я, когда началось мое второе путешествие по огромному дворцу Наматхана.

В этот раз он был погружен в сумрак и то тут, то там, стали загораться магические огни, какие я видела в городах эльфов. Должно быть, из пустыни дворец Наматхана казался ажурным кораблем, населенным призраками, но изнутри он сохранял прежнее очарование и даже приобрел некую таинственную красоту к той, что являл собой при свете солнца.

– У него другие дела.

Возможно, мне не стоило доверять этому воину, но особого выбора я не видела. Едва ли Наматхан решит убить меня прежде, чем увидит. До встречи с ним я точно в безопасности, но следует продумать, как подать ему историю наших приключений в Анасмере. Вполне вероятно от этого зависит моя жизнь и жизнь Дарлиса, если она еще при нем.

Сарг болтливостью не отличался и к покоям Наматхана мы шли молча. В этот раз я наблюдала куда больше людей, чем днем, вероятно, потому что к этому времени жара уже спала и жители удивительного дворца могли заняться своими делами, не мучаясь от зноя. Они появлялись на ажурных мостиках, соединявших все здания города между собой. Вели разговоры возле шумящих искусственных водопадов, смеялись и пели. Это место очень походило на эльфийский многоуровневый город, но исполненный в камне и все же здесь куда чаще встречались суровые воины, которых я помнила по весьма неприятной встрече в пустыне на подходе к Анасмеру. Возможно, среди них были и те, которые штурмовали город, когда в моем теле был Дима. Хотелось бы знать, чем закончилось та битва… Быть может, все благодушие местных объяснялось их триумфом. Едва ли бы они обращались со мной столь любезно, если бы Кеол разбил их армию. Хотя уже сама смерть короля Севера могла послужить поводом для радости маршакри.

Я пыталась сложить в голове картину всего, что с нами произошло из тех фрагментов, которые помнила сама и из того, что узнала от Димы и Дарлиса, но, к сожалению, времени выработать какой-то план мне не хватило. В центре оазиса расположился высокий донжон, напоминающий раковину какого-то моллюска. Преодолев узкий мост на этот раз из удивительного прозрачного материала, напоминающего хрусталь, Ильбирон провел меня в серебристые ворота и, преодолев небольшой двор, мы вошли в совершенно необычный зал. Он был просторен, но при этом так обильно заставлен самыми разными предметами и механизмами, что казался совсем крохотным. Здесь размещались телескопы, астролябии, целая армия трехногих мольбертов, к которым были пришпилены холсты и пергаменты с непонятными мне символами и расчетами. Из десяти столов только один был заставлен блюдами с едой и видимо за ним меня и ждал ужин с Владыкой оазиса. Остальные были заняты колбами, ретортами и множеством книг и гримуаров. Все восьмиугольное помещение по периметру стен закрывали стеллажи и серванты наполненные, среди прочего, предметами, назначение которых было мне неведомо.

Ильбирон сопроводил меня на середину зала и, поклонившись, пожелал приятного ужина. Казалось, прежде он произносил эти слова лишь как метафору, обещающую скорую смерть, поэтому от его пожелания у меня по коже пробежали мурашки. Проводив его взглядом к выходу, я стала пристально осматривать зал, пытаясь отыскать глазами бандита, который держал в страхе всю Сантерию.