– Но слова мастера Мейбилоста о других мирах насторожили меня. Кроме того, они не редко упоминали некоего демона.

– Димона, – Вздохнув, поправил я.

– Верно, «Димона» – Решился вставить Рыжик.

– Это просто имя.

Я бросил взгляд на герцога, решив подкормить его толикой правды, в надежде, что он уймет свое любопытство, и до конца нашего путешествия не будет задавать вопросов… или хотя бы до тех пор, пока я не выясню, о чем еще мне не написала Санрайз.

– Чье имя? – Заинтересовался герцог.

– Общего знакомого моих друзей. К темным силам он не имеет отношения.

Не думаю, что последние слова успокоили Слидгарта, но явно уняли тревогу Рыжика.

– Что ж, полагаю, это не мое дело, если оно не имеет отношения к нашему путешествию.

Конечно, к путешествию оно имело самое непосредственное отношение, но я не стал об этом говорить.

– Признаться уже тогда, в пустыне у меня несколько поменялось отношение к сказке о Всадниках. Не могу сказать, что уверовал в нее подобно лорду Кранаджу, но настойчивое внимание Амерона к нашей компании, а впоследствии и появление еще двух весьма своеобразных людей в ней, заставляло задуматься.

Слидгарт не таясь посмотрел на Веронику, увлеченно поглощающую кусок мяса и на Джеймса, который в этот момент болтал что-то на своем языке.

– События в Анасмере не предоставили мне возможности прояснить ситуацию. В частности, опрометчивые поступки Кеола требовали моего внимания, и на какое-то время я позволил себе забыть о Всадниках, но…

Герцог посмотрел на Рыжика и с явным усилием признался:

– Мастеру Мэйбилосту я велел прислушиваться и присматриваться.

Я ощутил себя преданным. Мне настолько привычным стало общество Рыжика, что я даже мысли не допускал, что он может проворачивать какие-то дела у меня за спиной. Я наивно думал, что он даже дышит, пока я ему разрешаю.

– Я прошу прощения за это, госпожа, – Поник Рыжик, – Я не хотел докучать вам своими подозрениями и всерьез опасался, что ваши спутники могли обманом втянуть вас в скверные дела…

– Какие дела?! – Чуть громче, чем планировал возмутился я.

На мой голос обернулся только один из гвардейцев, но решив, что дела начальства его не касаются, тут же сделал вид, что ничего не слышал.

– Те, о которых принято говорить на севере, миледи, – Пояснил Слидгарт, – Те, о которых переживает лорд Кранадж: «Всадники принесут гибель всему живому. С их появлением Оскернелий падет».

У меня сложилось впечатление, что герцог абсолютно уверен, что Всадники, это мои друзья. Я знал, что Амерон убедил Санрайз в этом, возможно на пару с Салимом, но я никак не мог подумать, что она расскажет об этом Слидгарту. И при этом ни слова не напишет мне!

– А как же южная версия? – Напомнил я, пытаясь сообразить, как свернуть опасный разговор в более выгодное нам русло.

Слидгарт слегка кивнул:

– По началу я вовсе не верил в это пророчество, затем ваши спутники заставили меня пересмотреть свое отношение к нему. Безусловно я бы предпочел, чтобы сбылась южная версия предсказания…

Герцог снова посмотрел на моих друзей, поймав на себе взгляд Дарлиса. Отвернувшись он продолжил:

– Всадники придут в наш мир и избавят от зла… Но Кеол пал, Север остался без короля…

– Мои спутники его не убивали, – Заметил я.

– Верно, – Кивнул Слидгарт, – Но возможно непосредственного участия от них и не требовалось. Гибель Кеола может быть лишь одним из знамений того, что пророчество Тиллария начало сбываться.

Слидгарт посмотрел на меня:

– И, вероятно, по северному, а не южному сценарию.

Я оглянулся на своих друзей, размышляя, что они могли выдать себя как-то, пока я был дома. Возможно даже, Слидгарт узнал о том, чего не знали мы сами…

– Почему вы решили, что мои друзья Всадники? – Спросил я.

– Вы упомянули об этом…, тогда, в храме, – Покраснел Рыжик, – Когда навестили меня.

– В контексте разговора с Амероном, верно? – Уточнил Слидгарт.

Теперь у меня в голове худо-бедно прояснилось, хотя и не все.

– Именно об этом разговоре я бы и хотел узнать подробнее, поскольку, мне бы не хотелось делать поспешных выводов о ваших друзьях и их роли в нашем походе.

Проклятье! Герцог спрашивал меня о том, о чем я понятия не имел. Вернее, имел лишь то, которым поделилась Санрайз, но теперь я не был уверен, что она рассказала все. Возможно даже остальные знают больше меня! Впрочем, если Слидгарт считает их Всадниками, то едва ли поверит им, тем более с Амероном говорила Санрайз, а значит и отвечать должна она. Хотя должна ли? Я вполне мог велеть Слидгарту заткнуться и ехать молча или в очередной раз послать его подальше, в сторону Эглидея, как сделала Санрайз. Вместе со шпионом Рыжиком!

– Конечно, я не жду, что Амерон поделился с вами своими секретами, хотя сам факт разговора кажется довольно странным.

– Это не первый разговор, – Неожиданно для самого себя признался я, тут же пояснив, – Он весьма словоохотлив, когда пытается меня убить или взять в плен.

– В оазисе было так же? – Спросил Слидгарт.

Поразмыслив, я решил, почему бы не быть честным со всеми? Раз уж я взялся раскрыть все карты перед Санрайз и даже перед Вероникой…, почему бы не просветить герцога касательно планов Амерона? В конце концов, мой симбиоз с Санрайз хоть и имеет непосредственное отношение к нашему походу, не является единственной причиной, и о нем я могу не упоминать.

– Он надеялся захватить меня живой, но Салим не позволил. Тогда и произошел тот разговор.

Я смотрел вперед и пытался вообразить себе сцену, в которой не участвовал. Мне легко вспомнилась мастерская Салима, стол за которым мы сидели. Воображение без труда добавило туда засранца Амерона. Картина выходила нелепой, но, вероятно, правдивой. Я не знал, почему Амерон решил переговорить с Салимом, может потому что боялся его, а может надеялся переманить на свою сторону. Впрочем, какая разница теперь?

– Прежде он желал вашей смерти, – Вспомнил Рыжик.

– Да, – Согласился я,

Я сомневался, что некромант действительно решил сохранить нам жизнь, чтобы закрыть Разлом, но то, что его решение может быть связано с планами на эту бездну, было очень вероятно. Подумав об этом, я решил, что мог бы воспользоваться случаем и несколько