ужасно стыдно за мое поведение в доме Игзигаля и за многое другое.

Рыжик явно хотел отпущения грехов, но мне совсем не хотелось выслушивать новый поток извинений:

– Все это в прошлом, Рыжик.

Прошлом, которое сделало из меня другого человека.

– Да, госпожа…, просто иногда приятно в него вернуться, несмотря на совершенные ошибки, не свершенные дела и не сказанные слова.

– Пока ты жив, еще успеешь сказать все что нужно, наделать новых дел и новых ошибок.

Рыжик улыбнулся, бросив на меня взгляд и произнеся под нос:

– Хочется верить.

Казалось, впервые за долгое время я позволил себе расслабиться, укачиваемый в телеге. Даже в своей комнате в особняке бандитов бесконечный поток проблем и мыслей не позволял мне хоть на минуту забыться. Сейчас в голове установилось редкое спокойствие. Очередное сражение осталось позади, Вероника нашлась себе новое развлечение в виде пассии Пикселя, впереди была четкая цель, а я, вернувшись мыслями в прошлое, в котором еще был единым целым со своим аватаром, впервые позволил себе не думать о Санрайз ни в этом мире, ни в своем.

Тучи отступили к горизонту на западе, позволив солнцу взглянуть на нашу измученную компанию, просушить вымокшие под дождем плащи и приободрить перед грядущими испытаниями. Решив, что могу себе позволить немного подремать, я накинул на голову капюшон, давая понять, что не доступен для разговоров. Перебираться в кузов я не стал и, просто склонив голову, прикрыл глаза, слушая неразборчивый гул голосов вокруг, топот копыт, позвякивание сбруи и доспехов гвардейцев. Очень скоро перед моим внутренним взором раскинулся знакомый туман, а в нем засверкало на солнце рубиновым блеском предложение сохраниться.

– Ну наконец-то! – Выдохнул Андрей, едва туман сохранения развеялся.

Остальные поддержали его радость, я же просто вздохнул с облегчением. Еще одна страница нашего путешествия была перевернута, и теперь я мог расслабиться, хотя бы на время. Решив, что можно все-таки немного подремать в телеге, я уже собрался в нее перебраться, но тут не кстати очнулся от каких-то мыслей Слидгарт, бросив взгляд на моих спутников:

– Миледи, я могу спросить вас?

– Уже спросили, – Вздохнул я, кутаясь в плащ.

Герцог подозрительно обменялся взглядами с Рыжиком и решив, что получил добро, спросил:

– Вы не могли бы рассказать о своей беседе с Амероном?

Мою сонливость как рукой сняло, и я невольно бросил взгляд на герцога, с трудом сдержав удивление. Откуда герцог знал о разговоре с некромантом? О котором из них? Я лично мало общался с Амероном, чаще обменивался с ним едкими замечаниями и магическими зарядами, значит, речь шла о разговоре Санрайз. Неужели она рассказала о нем герцогу?! Я судорожно вспоминал послание Санрайз и не мог найти упоминания об этом. Возможно, разговор состоялся недавно, и она не успела написать о нем, но никто из моих друзей не упоминал о новой встрече с Амероном. Едва ли он удосужился навестить только Санрайз, да еще и таким образом, что ее запалил герцог… Вероятнее, она была настолько зла на Слидгарта, что просто не желала писать о нем больше необходимого. В таком случае у нас было явно расхождение в том, что следует считать необходимым. Возможно, она не придала значения этой информации или просто не успела написать мне об этом. По своему обыкновению, я старался думать о ней только лучшее, но здесь явно была какая-то не состыковка.

– Что вас интересует? – Осторожно уточнил я, чтобы прервать неловкое молчание и вытянуть из герцога известные ему подробности.

Уже сам вопрос Слидгарта подразумевал, что отпираться нет смысла. Возможно, он даже успел что-то обсудить с Санрайз… Черт! Почему она не написала об этом?!

– Я бы хотел узнать все, что вам стало известно, но вы вправе рассказать лишь то, что сочтете нужным. Я не намерен более отговаривать вас от похода к Разлому, просто хочу лучше понимать ситуацию и больше узнать о Всадниках.

Я заметил, как Слидгарт бросил взгляд на моих друзей. Мне показалось, что в посланиях Санрайз не достает целого абзаца…, может так и есть? Мне хотелось обследовать все своей снаряжение, в поисках утерянного письма, но сейчас это было невозможно. Да и не мог я проворонить письмо Санрайз! Разве что… Я бросил взгляд на Андрея, решив, что Санрайз могла доверить письмо ему…, а он, похоже забыл о нем!

Рыжик поймал мой взгляд и тоже уставился на моих спутников, внезапно спросив:

– Вы опасаетесь их, госпожа?

– Кого? – Растерянно спросил я.

Маг повел плечами, потупив взгляд:

– Своих друзей.

– С чего бы мне их опасаться?

Проклятье! Я не знал, куда Санрайз дела еще одно письмо и было ли оно вообще, но очевидно, наш регулярный обмен информацией дал сбой, и теперь мне предстояло иметь дело с последствиями. Бл…ть, а я ведь только решил завалиться спать!

– Вероятно, мастер маг, нам стоит поделиться тем, что мы невольно узнали и выводами, которые сделали, – Предложил герцог, – А вы, миледи, возможно, развенчаете наше заблуждение.

Пожалуй, это был неплохой вариант восстановить ход событий, и я немного нервно ответил:

– Извольте, герцог.

– Как я уже упоминал, мастер Мэйбилост еще в пустыне поделился со мной своими наблюдениями за вашими спутниками.

Я метнул взгляд на Рыжика, который попытался втянуть голову в плечи или вовсе провалиться под землю. Теперь стало проясняться, откуда ноги растут у осведомленности герцога. Рыжик постоянно крутился рядом со мной и Санрайз. Не редко мы позволяли себе болтать о своих проблемах прямо при нем, наивно считая, что он ничего не поймет, но видимо засранец понял и как последняя зараза донес герцогу! Мне вспомнились слова Санрайз о том, что мне не стоит доверять ни герцогу, ни своему другу. Черт, может мне действительно не нужно было прощать засранца? Что еще он мог разболтать Слидгарту?

– Мастер маг, как и я, думал о вашей безопасности, – Тут же вставил герцог, явно опасаясь, что я вспомню былую обиду и прибью Рыжика, – Тогда я не стал делиться сведениями с королем Кеолом, решив просто понаблюдать за вашими друзьями.

– И что же интересного вы увидели? – Спросил я.

Герцог пожал плечами:

– Сперва ничего примечательного. Поначалу я относился к их особенностям, как к чертам выходцев из другой страны, хотя об их происхождении мне ничего неизвестно…, за исключением, быть может, вашего брата.

Последнее слово Слидгарт очевидно выделил, явно напомнив мне, что испытывает некоторые