В этот самый момент двери таверны распахнулись, впуская внутрь дюжину фигур, облаченных в темные балахоны. Их лица скрывали глубокие капюшоны, а в руках искрились разные заклинания, приводящие к не очень приятному исходу. Без слов, без предупреждения, они обрушили на меня шквал заклинаний. Вспышки энергии, сгустки тьмы, ледяные иглы – все летело в меня одновременно, превращая таверну в филиал преисподней.

Антимагия взревела во мне, словно дикий зверь, распаляясь от каждого направленного в меня потока магии. Клинок заплясал в руках, разрубая заклинания на части, рассекая воздух, оставляя за собой лишь шлейф темной энергии. Огненные шары гасли, едва коснувшись моего поля антимагии, ледяные осколки рассыпались в пыль, а сгустки тьмы поглощались, лишь усиливая меня.

«Бля, главное не переборщить! Главное не переборщить!» — приговаривал я, отбиваясь от целого потока заклинаний.

Отбив последний сгусток тьмы, я ринулся в атаку. Первого мага я настиг в мгновение ока. Клинок прошил его насквозь, вырываясь из груди фонтаном крови. Даже не успев вскрикнуть, маг обмяк, повиснув на моем мече. Антимагия тут же вытянула остатки его крошечных запасов маны. Оттолкнув тело, я двинулся дальше, словно смертоносный вихрь.

Окутанный антимагией, что с каждым убитым лишь крепла во мне, я оставался для них неуловимой тенью. Избежав испепеляющего огненного шара, заклинание обрушилось на его же собрата, выжигая в груди зияющую рану, черную и обугленную по краям. Не дав ему вкусить горечи утраты по товарищу, павшему от его же руки, я взмахнул клинком, рассекая брюхо и обнажая на свет его мерзкие внутренности.

Когда он рухнул, извергая предсмертный хрип, а я уже летел к следующему. Который видимо решил меня обездвижить, но аура которая меня окутывала с презрением отбросила его заклинание. Клинок вонзился ему под ребра, пробивая сердце. Он даже не успел понять, что произошло, как его глаза потухли, и он стал еще одним трупом в этой кровавой бойне.

Уклонившись от летящей в меня сосульки, я невольно выругался на то, какие же противники мне попались, ни капли фантазии и воображения. Достигнув культиста, как я их прозвал про себя, я отрубил ему руки, чтобы точно больше из них не вылетала какая-то херь. Обезоруженный, он попытался отползти, но я наступил ему на спину и пригвоздил его к полу мечом.

— Да ёб вашу мать, вы хоть что-то оригинальнее придумать можете?! — заорал я, уворачиваясь от очередного ледяного высера. Вот же ж блядские маги-самоучки, хули толку с них вообще?! Подбежав к следующему чернокнижнику, который пытался сотворить какую-то хрень с завыванием, я без лишних церемоний воткнул ему клинок в глотку, перерезая голосовые связки. Пусть подавится своей поганой магией, мудак! Кровь брызнула во все стороны, окропляя пол и ближайших культистов.

Один из них, видимо самый "умный", решил зайти со спины, но я его перехватил, просто развернувшись и всадив клинок прямо в его тупую харю. Череп треснул, мозги брызнули, словно перезревший арбуз. Антимагия радостно заурчала, впитывая остатки его жалкой силы. — Ну что, пидоры, кто следующий?! — прорычал я, оглядывая оставшихся в живых магов. В их глазах плескался неподдельный ужас, что, несомненно, грело мою душу.

Кстати, зачем этот дебил зашёл со спины, да ещё и вплотную? Может, моя оценка их ориентации оказалась верной? Маг дальних атак подходит вплотную, ну что за конченные.

В живых осталось всего четверо, и те жались друг к другу, словно пингвины в ледяной буре. "Ну что, голубки, будем танцевать до утра?" - проорал я, бросаясь на них с дикой ухмылкой. Один из них, дрожащей рукой, попытался наколдовать какую-то хрень, но я, презрительно фыркнув, снёс ему голову к чертям собачьим. "Упс, извини, дружище, видимо, не судьба тебе стать великим магом!" – язвительно бросил я, наблюдая, как его тело безвольно валится на пол.

Оставшиеся трое, судя по их лицам, уже мысленно рыли себе могилы. Один из них, самый смелый, видимо, решил пойти ва-банк и швырнул в меня сгусток тьмы размером с кулак. "Ну, это уже хоть что-то!" – обрадовался я, поглощая заклинание своей антимагией. Мощь моя росла, словно тесто на дрожжах, и я чувствовал, как во мне бурлит неистовая сила. "Спасибо, ребята, за угощение!"

Затем, с грацией разъярённого медведя, я набросился на мага, который, пытаясь сотворить хоть что-нибудь, дрожащими руками перебирал какие-то амулеты. "Эй, алхимик-самоучка, что ты там ищешь, рецепт вечной молодости?" – заорал я, с размаху вонзая клинок ему в живот. Маг захрипел, выплевывая кровь, и повалился на пол, дергаясь в предсмертной агонии. "Сорри, но у меня для тебя плохие новости – вечная молодость отменяется!"

Два ублюдка остались. Один, сопливый юнец, трясся как осиновый лист, а второй, постарше, с седыми висками, что-то судорожно шептал, пытаясь сотворить хоть какое-то заклинание. "Ну что, девственники, кто на десерт?" - прорычал я, облизываясь, словно голодный волк. Молодой, не выдержав напряжения, заорал и попытался сбежать, но я перехватил его, словно хищник, хватающий добычу. Замахнувшись мечом, я снёс ему башку к ёбаной матери. Кровь фонтаном брызнула, заливая всё вокруг. "Один готов.”

Старый маг, увидев, что его юный товарищ превратился в фонтан крови и дергающуюся тушу, окончательно свихнулся. Завопил что-то нечленораздельное и швырнул в меня всё, что только мог: огненные шары, ледяные иглы, сгустки тьмы. "Да ты заебал, старый пердун!" - взревел я, разрубая всё это дерьмо своим клинком. Антимагия жадно пожирала каждый поток магии, делая меня только сильнее.

Подбежав к нему вплотную, я схватил его за горло и приподнял над землёй. Старый маг захрипел, пытаясь вырваться, но хватка моя была железной. "Ну что, старый хрыч, наигрался в волшебника? Сейчас я покажу тебе настоящую магию, блядь!" Не дожидаясь ответа, я вложил в свой бросок немного антимагической мощи. Старого мага сорвало с места, как пушинку, и он, кувыркаясь в воздухе, полетел в сторону двери таверны. Раздался оглушительный треск, когда его тело проломило доски и выбило дверь вместе с косяками.

Смех вырвался у меня непроизвольно. Зрелище было настолько комичным, что я не мог сдержаться. Старый пердун, выбивающий собой дверь в таверне – это, безусловно, запомнится надолго. Хохот сотрясал меня, слезы выступили на глазах. Я привалился к ближайшему столу, пытаясь отдышаться.

Что это со мной? Я обычно так никогда не веселюсь, лишая кого-то жизни. Обычно я всегда хладнокровно к этому подходил. Я наконец пришёл в себя после этой пьянящей кровавой бани. Внутренности и кровь были повсюду, и истерзанные тела, которые совсем недавно я рвал клинком. Пустота,