из крохотных рыбок и кисло-сладких южных плодов, которые почти не достать летом в столице, заполняют стол - а я не чувствую их вкуса.

Смотрю и смотрю на эту тхарову нить в груди Алистера. Глаза начинает пощипывать, голова тяжелеет - видимо, с непривычки так долго концентрироваться на потоках не стоит. Но и оторваться я не могу.

“Дело может быть просто в совместимости магии”, - повторяю себе. - “Лихарта только она и волнует!”

Но в голове мечутся образы: как девчонка смотрит на моего мужа, как он защищает её. Как они стоят вместе в тёмной клетке. Фрей сегодня сказал, что Алистер ещё и ревнует эту пигалицу?

Против воли всплывают и другие слова парня.

“Он должен был бы выбрать тебя?..”

Может, я и правда виновата? Так ведь говорят люди вокруг - что в измене мужа виновата жена! Раньше я отмахивалась от этих слов. Считала их унизительным наследством дремучих времён. Но сейчас вдруг уже не знаю!

Чем я сейчас соблазняю Алистера? Он в кои-то веки устроил мне почти свидание, а я сижу с отсутствующим видом. Опять верчу в голове события прошедших дней, наш разговор в карете, думаю об этой нити.

Если я не так хороша, как молодая соперница - наверное, я хотя бы должна стараться больше, чем она? Да?

- Как прошёл день? - пытаюсь улыбнуться.

- Нормально, ничего необычного, - Алистер пожимает плечом, разрезая мясо.

- Наверняка что-то интересное с тобой-то случилось.

- Хм. Впрочем, да, теперь тебе можно рассказать. Маги спроектировали новую ловушку для Тьмы - так называют заклинание, которое может открыть портал. Сама понимаешь, такую вещь кому попало не доверишь. Конечно, они хотят, чтобы я её испытывал. Так что я в ближайшие дни буду занят больше обычного.

Я чуть ёжусь, потому что боялась услышать о новых экспериментах Лихарта. Хочется спросить, участвует ли в них иномирянка! Но я открываю рот и закрываю. Потому что пытаюсь провести хороший ужин. И потому что сейчас говорит Алистер, причём охотно.

Я знаю, что его можно вот так вот разговорить - к тому же, у мужа явно хорошее настроение. Он улыбается чаще обычного, ест с аппетитом. Решаю, что раз уж мой аппетит остался где-то у ворот академии, я лучше подумаю о том, как выгляжу. Кладу руку на стол, давая волосам скользить по плечу. С минуту ищу более выгодное положение кисти. Представляю, как лучше повернуть шею и останавливаюсь на, как мне кажется, очень соблазнительном варианте.

- Конечно им нужны твои знания и опыт, - говорю.

- Не спорю. Его величество хочет научиться выманивать Тьму с помощью этих ловушек, чтобы она закрывала небольшие зоны, не принося разрушений. И происходить это будет, конечно, там, где уже есть угроза прорывов.

- Интересно.

- Впрочем…

Он говорит охотно. И говорит ещё. Я смотрю на его руки, орудующие вилкой как маленьким смертоносным двузубцем, слежу за его зубами, иногда по-звериному грызущими еду. Он красивый даже в этом простом действии, и уверенность в себе, довольство жизнью окружает его ореолом, добавляя ещё харизмы.

Но в то же время он даже не пытается спросить, как прошёл день у меня.

Поначалу я так жалела, что опять вру Алистеру! Я столько скрываю от него в последнее время! Умом понимаю, что это точно не на пользу отношениям. Потом я решила сказать полуправду - такую, как сказала Фрею, и не важно, что Алистер подумает, узнав, что я рассматриваю “нити судьбы”.

Но дело в том, что кто-то из ребят Поля уже сказал ему, что у меня новые уроки тёмной магии. И муж ни разу не спросил после, что конкретно я там делаю.

За последние месяцы я обнаружила ужасную правду. Врать Алистеру - очень и очень легко.

И я продолжаю задавать вопросы, которые ему явно нравятся. Тут он, словно прочитав мои мысли, отрывает взгляд от еды.

- Кстати, что с твоими делами?

В горле пересыхает. Я всё же была неправа?

- Что именно тебе рассказать?

- Сколько ещё будут длиться эти уроки? Я хочу, чтобы ты завершила сделки с Эндером и Моретом в этом месяце, они нужны поместью. Ты же сможешь?

В груди что-то дёргается и обжигает. Рука невольно сжимает бокал, и я делаю большой глоток воды.

- Да, смогу.

- Хорошо.

Ужин не приносит ничего нового в мою жизнь. После мы едем домой как обычно, и запахи липы и сладкой арции из окна кареты - единственное, что пытается поднять мне настроение.

Выбравшись наружу, Алистер разминает плечи.

- Сегодня отличный день.

- Спасибо за ужин.

Он становится рядом со мной. Его взгляд проходится по волосам, которые я уложила на плечо во время поездки. В глазах горит знакомое пламя.

И я вдруг понимаю, что он сейчас предложит мне пойти в спальню. Между нами уже долго ничего не было - сначала мешали мои женские дни, потом было слишком много волнений вокруг.

Но почему-то эта мысль не воодушевляет меня как обычно. Наоборот! Снова мелькают мысли в голове, я снова смотрю на нить в его груди. Внутри всё сжимается, стоит представить, что он сейчас, прямо с этой нитью начнёт раздевать меня.

- Алистер. Скажи, Алёна участвует в новых экспериментах?

Его лицо меняется.

- Почему ты спросила?

- Потому что это очевидно. И ты знал, что я хочу знать, но всё равно промолчал. Скажи, ты что-то чувствуешь к ней?

Я произношу всё это даже подчёркнуто резко. Выплёскивая то, что пыталась сдержать уже пару часов - или дней.

На несколько секунд лицо Алистера застывает. На его глаза наползает туча, грудь начинает вздыматься чаще, зубы обнажаются.

- Свет, - бросает он раздражённо. - Да, она участвует. И что? Грейс, не пора бы тебе уже привыкнуть к тому, что Алёна здесь и никуда так просто не денется? Не пора бы уже перестать, тхар побери, изводить нас всех ревностью?

Я моргаю. “Никуда не денется”? Это новая риторика.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Часть меня почти сожалеет. Хочет отмотать время назад, расслабиться хоть на полчаса после многих дней сомнений и переживаний. Но другой части становится легче - действительно легче! - пусть и ненадолго.

- Мама! Папа! - Голос Николаса прерывает все мысли.

Он выбегает к нам от порога - видимо, потому что увидел нас в окно и решил, что так долго стоять в саду и не идти к нему со стороны родителей просто возмутительно.

Я не удерживаюсь. Переключаю внимание на него, подхватываю сына на руки и