аэропорту он почти не вспоминал. Даже несмотря на то, что жить среди религиозного населения Яшка не мог и не собирался. Тем не менее обойти стороной этот вопрос было невозможно. Неполным и обеднённым было бы его существование в стране, если бы он, по примеру некоторых недальновидных соплеменников, резко противился даже мыслям о своих религиозных собратьях. Прежде-то он уже пробовал изучать Тору с рыжебородым раввином Ициком, но очень многое из выученного им вызывало уже тогда если не внутренний протест, то по крайней мере некоторое неприятие. Не на все вопросы готов был ответить Ицик, а может, что-то и недоговаривал. А вероятней всего, просто не знал, что ответить…

Избранный народ? Почему избранный и почему именно евреи? Первое, что отвечают: так повелел Всевышний. Странный аргумент, которому нет доказательств, кроме разве что указаний на священную книгу и авторитет наставников. Между прочим, каждый народ в своей мифологии считает себя таковым. Даже какое-нибудь крохотное племя с островов Океании, живущее в каменном веке, уверено, что именно ему высшее божество предопределило быть первым среди народов… Ицик возмущался крамольным Яшкиным сравнениям, приводил неоспоримые аргументы – но таковыми они были только в его глазах, не более! Яшка же старался с некоторых пор его не дразнить, поэтому формально соглашался или отмалчивался, а в душе… Единственный не совсем понятный намёк, который дал раввин, заключался в том, что избранность – это вовсе не подарок свыше какому-то определённому народу, а обязанность неустанно и безостановочно совершенствоваться и расти в духовном плане. Подавать пример верного служения и нести свет в этот мир. Как это делать и какими качествами для этого необходимо обладать, оставалось для Яшки пока загадкой…

Здесь в Израиле, когда Ицика рядом уже не было, а вопросы всё равно оставались, и число их росло не по дням, а по часам, Яшка решил наконец сесть и самостоятельно во всём разобраться. Найти для себя мудрого наставника, наверное, здесь это было бы несложно, но пришлось бы снова спорить и не соглашаться, а этого он не хотел. Для него самый спокойный и короткий путь – самостоятельно сесть за книги и неторопливо, без шума и нажима, искать ответы. До всего доходить собственным разумом. Меньше всего ему хотелось сейчас тратить время на споры и препирательства…

В одном из книжных магазинов ему попалась популярная книга по Каббале. Он уже знал, что есть немало людей, серьёзно занимающихся этой странной и таинственной наукой, о которой ходит много разговоров. И даже знал, что традиционные чёрные шляпы из многочисленных иешив не сильно её жалуют. У этих-то ребятишек круг интересов ограничивался бесконечным заучиванием Торы и Талмуда, а всё, что выходило за рамки традиционного многовекового изучения и толкования первоисточников, считалось ненужным и даже вредным. Может быть, то, чем занимается эта бодрая гвардия чёрных шляп, и было на самом деле интересным и поучительным, но учёба ради учёбы Яшку явно не устраивала, а вот Каббала, судя по отзывам, подводила человека к таким неимоверным глубинам познания, что даже сознание у него менялось. И, что важнее всего, не было в Каббале никакого колдовства и чародейства, о которых ходило множество слухов и легенд среди людей неискушённых, а была она сродни точным наукам – математике, физике, химии. Это было ещё более загадочно, чем всё, что он уже знал об иудаизме.

Понятно, что с наскока Каббалу изучать не начнёшь, но этого в планах Яшки пока не было. Ему достаточно было лишь приоткрыть дверцу, чтобы выяснить: стоит ли этим заниматься в будущем, когда он дозреет до необходимости спокойного и неторопливого изучения. При всём своём авантюрном складе характера он всё-таки не спешил с головой бросаться в этот – как бы поточней сказать? – омут…

Купленную книгу он прочёл запоем, почти не отрываясь. Прочёл, а потом надолго задумался. Может, и не всё ему было понятно в ней с первого прочтения, но образность языка Каббалы поразила его в самое сердце. Мысли, выдаваемые в книге простым, почти разговорным языком, были современны и актуальны, а главное, не нуждались в разъяснениях и многочисленных ссылках на первоисточники. Логика и здравый смысл были тут главным аргументом.

Яшка ходил из угла в угол и почти вслух проговаривал про себя отдельные фразы, врезавшиеся в память. Такого раньше с ним не случалось. Это была не поэзия, хотя столько здесь было образного и поэтического…

Ему сразу понравилось, что Каббала сравнивает человека с неким виртуальным сосудом. С этого и начинала выстраиваться мудрая и глубокая аллегория мироустройства. Поначалу человек как бы представляет собой совершенно пустой сосуд. Ну нет в нём ничего изначально – ни разума, ни понимания ближнего, ни опыта существования в этом мире! Всему предстоит научиться, всего предстоит набраться. Грубо говоря, даже на глупца этот человек пока не тянет. У глупцов-то испокон веков есть стойкие и незыблемые убеждения, изменить которые никому не под силу. Дурацкие – но убеждения. А тут каждый из нас – пуст и девственно чист.

Однако проходило какое-то время, – для каждого своё, – и человек, вволю насытившись своей пустотой, неожиданно осознавал, что дальше так жить невозможно и постыдно.

И это происходило даже помимо того, хотел он этого понимания или нет. Следом срабатывал безотказный механизм: сосуд сам собой начинал наполняться. Чем? Всем подряд, что попадётся под руку, лишь бы побольше и поскорее. В детали Яшка вдаваться не стал, да это и не столь важно, ведь он знал по себе, что не только доброго и полезного, но и мусора из совершенно ненужных, а то и просто вредных и опасных вещей в каждом из нас за долгие годы скапливается предостаточно. Стандартный джентльменский набор из благоприобретённых достоинств и низкопробных пороков. Куда уж без этого комплекта!

Наконец сосуд наполнялся под завязку. Больше в нём места не оставалось. Тут бы радоваться, что ты теперь вполне состоявшийся человек со сложившимися взглядами и интересами, и больше тебе ни одной капельки новых знаний в себя не втиснуть, но… именно сейчас и происходило самое интересное и важное!

Человека неожиданно начинали одолевать сомнения: а того ли, что действительно требуется для жизни, ты, дружок, набрался? То есть всё теперь выглядело так, будто ты с голодухи наелся того, что ближе лежало, или первого, что попалось под руку, а потом вдруг выяснил, что самых вкусных яств даже ещё не попробовал! Просто не дотянулся до них, хватая всё подряд.

И сразу после этого происходил… скажем обтекаемо и без ярких физиологических картинок, выброс съеденного наружу, а за