– Ну что ты за человек такой! – Яковлева всплеснула руками.

– Не нравится мне здесь, – повторил Лебединский. – Не нравится, и все тут!

Семен открыл глаза. В окружающей его темноте неосвещенного посадочного модуля еле угадывались очертания спальной каюты. Лебединский еще какое-то время полежал с открытыми глазами, пока не начал более детально различать окружающую обстановку. Тогда он сел на биометрическом ложе, спустил босые ноги на пол и проснулся окончательно. Пол был холодным. За все дни их пребывания на этой планете ночи выдавались настолько теплыми, что они просто забыли о системе обогрева. Семен торопливо подобрал под себя ноги. Ощутимый теперь холод помещения не был единственной вещью, разбудившей его. Было что-то еще. Что-то пока неуловимое, не встречавшееся тут раньше. Он прислушался.

Дождь. В стекло обзорного экрана мелкими перестукиваниями барабанили водные капли. Выстукивали печальный ритм прощальной песни лета.

«Вот тебе и райский уголок!»

Семен надел обувь, с удовольствием отметив, что ногам мгновенно стало теплее, встал и прошел в отсек управления. Сел за приборную панель и включил внутренний обогрев помещений посадочного модуля.

«Жаль, Рита расстроится».

Она так восхищалась этой планетой. Убедив даже его, законченного материалиста и скептика, в непогрешимом постоянстве этого космического Рая. А сорванные ею «яблоки» действительно обладали непередаваемым вкусом, аналога которому ни он, ни она так и не смогли найти. Единственное слово, которое точно передавало все оттенки послевкусия, это «совершенство».

Дождь тем временем усилился. По броне бортов, крыше и стеклу обзорного экрана тяжело замолотили крупные капли. Неожиданно налетел ветер. Его порыв, вырвавшись на открытое пространство посадочной поляны, ударил мощным тараном в бок.

«Ого! Это уже серьезно».

Семен активировал искусственный интеллект и ввел команду для оценки системами корабля окружающей обстановки.

– Что это было? – В помещение вбежала встревоженная, сонная Рита. – Что случилось? Почему так холодно? – обхватив себя руками, девушка прошла мимо Семена к обзорному стеклу.

– Сейчас станет теплее, – ответил он, не отрывая взгляд от показателей приборной панели. – А случился настоящий ураган. Вон как кораблик наш шатает.

Гигантский кривой изгиб молнии расчертил ночное небо. На мгновение выхватил из мрака контуры леса, очертания прибитого дождем и ветром травяного поля. И высветил перед носом модуля два силуэта.

– Дай свет! – воскликнула Рита. – Там что-то происходит!

Бесшумно зажглись огни ближнего радиуса действия. На этот неожиданный раздражитель из примятой травы к рассеивающему темноту потоку поднял мокрую от крови и дождя морду крупный клыкастый хищник. Раскрыл пасть, издал неслышный внутри модуля предупреждающий рык, а потом вцепился в убитого им травоядного и, пятясь, потащил его в более укромное место.

– Что тут происходит? – Яковлева в недоумении следила за тем, как хищник и его жертва скрываются из поля света. – Ой… Что это со мной?!

Полный ужаса крик буквально подбросил Лебединского на своем месте. Он посмотрел на Яковлеву: та стояла вплотную к стеклу, с ужасом рассматривая свое размытое отражение.

– Что случилось?

– Не знаю! – Она повернулась к нему, закрывая лицо руками. – Я не знаю!

– Дай посмотреть.

– Не подходи ко мне! Ты тоже можешь заболеть.

– Покажи! – потребовал Семен, но подходить ближе не стал. Вернулся к приборной панели и включил внутреннее освещение.

– Не подходи ко мне! – Яковлева, сорвавшись с места, рванула куда-то вглубь модуля.

– Восток, борт шестьдесят сто один на связи.

– Шестьдесят сто один. Принимаем уверенно. Видим вас на экране.

– На борту экипаж исследовательского модуля. Два человека. Пострадавших нет. Самочувствие хорошее. Запрашиваю место для посадки.

– Шестьдесят сто один. Посадка запрещена. Выйти в нейтральное пространство и заглушить двигатели космолета. Ожидать дальнейших указаний.

Эфир замолк. Семен молча посмотрел на сидевшую рядом в кресле второго пилота Яковлеву. За дни, прошедшие с момента их поспешного отбытия домой, Рита произнесла, в общей сложности, пару сотен слов. Сидела сейчас, скрестив руки на груди, закрывшись от всего мира, и отрешенным взглядом смотрела куда-то перед собой, в глубину космоса собственных мыслей.

В ту ночь, когда разразилась неожиданная буря, Рита увидела у себя в отражении следы какой-то неизвестной болезни. Набухшие воспаленные волдыри покрывали ее лицо и шею, некоторые уже стали наливаться желто-зеленым, грозясь перейти в гнойные язвы. Воображение сыграло с Яковлевой злую шутку. Обладающая более лабильной психикой Рита в панике убежала и заперлась в медицинском отсеке. Там она провела себе первичную диагностику и с удивлением отметила, что, кроме изменения волновых показателей мозга и высоких показателей адреналина, у нее нет отклонений. Искусственный интеллект порекомендовал пациентке принять успокоительное и пройти курс комплексной релаксации. Взбешенная, находящаяся на грани панического расстройства Яковлева запустила систему глубокой медицинской диагностики. Через два часа результат был тем же.

Лебединский все это время находился в своей каюте.

Дорога домой теперь для них закрыта. Они заразились какой-то внеземной формой инфекции. Вирус или бактерия – не важно. Важно то, что теперь они не имеют морального права приближаться к Солнечной системе. Она – колыбель людской цивилизации…

Семен мысленно мотнул головой. В тот момент он еще свято верил в эту, казавшуюся ранее нерушимой, аксиому. Теперь же… Черт возьми! Он уже не знал, чему верить и что является истиной.

От тогдашних мыслей его оторвала мелкая дрожь корабля и нарастающий ровный гул двигателей.

Запаниковавшая Рита, решив, что стандартная система медицинского блока не в силах распознать неизвестную и наверняка смертельно опасную болезнь, дала старт кораблю к Земле для поиска спасения дома. Пришлось подождать, пока она заснет под действием введенного ей в кровь препарата, отвести корабль к зоне эклиптики планеты и остановиться там на некоторое время. В эти часы Лебединский пытался принять единственное верное в сложившейся ситуации решение. Яковлева и он заражены. Спустя час после старта на его лице появились точно такие же воспаленные бугры. Совершенно безболезненные, но пойди разбери эту инопланетную заразу! Путь домой закрыт. Автономных ресурсов корабля хватит еще на два месяца. А что потом? Медленная смерть от обезвоживания, голода и удушья? Или от холода, когда выйдет из строя реактор отопления? Этот вариант, по крайней мере, предпочтительнее. Минус двести семьдесят с лишним градусов превратят их в вечно молодые экспонаты бескрайнего космического музея за считанные мгновения.

Через несколько часов решение было принято, и Лебединский направился к Рите.

К немалому удивлению, он обнаружил полное отсутствие следов неизвестной болезни на ее лице. Несколько дней экипаж провел в пустом ожидании, боясь возобновления симптомов, после чего было принято решение возвращаться в Солнечную систему. Тогда же Семен поделился с Ритой своими соображениями, слишком фантастическими, но объясняющими события, свидетелями которых они стали.

Атмосфера райской планеты была