Яшка пожал плечами, – а сегодня утром его, кстати, и на электричке не было. Видно, что-то случилось. Может, отгул взял или приболел…

– Не может быть такого! – Женя отрицательно помотал головой. – Мартьяныч – человек железный, у него никогда никаких проблем не бывает.

– Ну, всякие обстоятельства возникают.

– Не возникают! – Женя развёл руками и придвинулся поближе. – Ты, наверное, не совсем хорошо его знаешь. Иначе бы так не говорил.

– А что в нём необычного?

– И в самом деле ничего не знаешь? Тебе ещё не рассказали? Тогда давай сигарету… – он неторопливо прикурил и принялся рассказывать. – Сашка из семьи потомственных военных. Его покойный батюшка был генералом авиации, войну геройски прошёл, а после стоял у истоков космонавтики и всю жизнь, до самой смерти, проработал на Байконуре. Лично участвовал в запуске второго космонавта Германа Титова, с которым дружил. Он и Сашку сразу после школы определил в лётное училище, а потом пытался перевести в отряд космонавтов. Только Сашка по каким-то параметрам не прошёл. Ну, не взяли – и не надо. Зато он пошёл по другой части – испытывал новые, самые передовые модели самолётов…

– Ого, я даже не подозревал, что Мартьяныч такой заслуженный человек! – ахнул Яшка. – Лётчик-испытатель!

– Такой – да не такой… – наверное, впервые за время их знакомства Женя невесело покачал головой. – Батюшка-генерал женил его на дочке одного из своих высокопоставленных друзей и квартиру молодым в центре Москвы прикупил. Потом батюшка умер, а с Сашкой произошла беда – разбился во время одного из испытательных полётов… Ты обратил внимание на его лицо? Правая половина обожжена, и глаз искусственный. Второй-то ему спасли, но он теперь нуждается в очень сильных очках. Иначе ничего не видит… Не присмотрелся разве?

– Ничего себе…

– Так вот. Мартьяныч долгое время провалялся в военных госпиталях и санаториях, но здоровье так до конца и не восстановил. В результате остался инвалидом, не годным к авиации и с копеечной пенсией. Его высокопоставленная супруга, привыкшая к роскоши и деньгам, прикинула перспективы и погнала муженька взашей. Сукой последней оказалась… А Сашка после всех этих дел сперва запил горькую, а потом одумался и вернулся с Байконура в свой родной город, то есть к нам, где оставалась старая двухкомнатная квартирка его родителей, купленная ещё до начала батюшкиной генеральской карьеры. Теперь в ней и живёт. Но инвалидной пенсии ему, ясное дело, на жизнь не хватает, вот он и устроился на наш завод. Всё-таки специальность у него осталась – инженер по авиаоборудованию, или как там она ещё называется? С такой специальностью человек нигде не пропадёт. Наш директор его сразу поставил начальником испытательной лаборатории, тем более, хорошо знал их семью прежде и даже с его батюшкой-генералом был близок…

– Вот оно как, – протянул Яшка, – значит, Сашка теперь один живёт в своей убогой квартирке…

– Ну, квартирка у него не убогая, хотя, конечно, до прежней роскоши далеко. Да и почему один? Он сошёлся со своей старой любовью – одноклассницей, которая тоже хлебнула горя от мужа-алкоголика в своём первом браке и теперь в разводе. Ну, и живут потихоньку. Только характер у Сашки сильно испортился – прежде он наверняка был такой, как все, тихий и спокойный, а теперь стал необузданный, агрессивный и грубый, ну, чистый психопат. Даже жену свою новую время от времени поколачивает. Она уже и милицию пару раз, говорят, вызывала, но те Сашку не трогают, знают, кто он такой и кем был раньше… А руки у него, между прочим, золотые – квартирку привёл в порядок и превратил в такую конфетку, что закачаешься. Будешь у него в гостях, сам увидишь.

Женя глянул на часы и вздохнул:

– Вот такие дела у нас творятся. Жалко Мартьянова, конечно, хороший он мужик. Хоть и грубоват, но ничего подлого и по-настоящему плохого никому никогда не сделал и, я уверен, не сделает. Однако ничего не поделаешь – очень уж с ним неласково судьба распорядилась. Не дай бог никому из нас пройти такое.

– И всё-таки где он может быть сейчас? – вспомнил Яшка.

– Попробую разузнать. Если что-то станет известно, сообщу, – Женя встал и отбросил докуренную сигарету. – Пойду по делам. Давай лапу…

Яшка вернулся к себе за кульман, но работа по-прежнему не лезла в голову. Некоторое время он сидел и раздумывал о судьбе Мартьяныча, потом подхватился и побежал в лабораторию, где они слушали пластинки и пили озверин. Но дверь там была закрыта, и даже не оказалось на месте девочки-лаборантки, которая всегда, по словам Сашки, находилась внутри.

День прошёл без приключений. К концу дня Яшка немного разошёлся, что-то бодро чертил и даже подзывал консультироваться по чертежу начальника. От души немного отлегло, но всё равно было немного тревожно.

И уже перед самым окончанием работы к нему снова заглянул Женя и сообщил, что у Мартьяныча, оказывается, вчера вечером был сердечный приступ, и жена вызвала скорую помощь, которая увезла его в больницу.

– Надо бы навестить человека, – сразу спохватился Яшка. – Вдруг ему какая-то помощь нужна. Яблочек и апельсинчиков отнесём…

– Не надо, – отмахнулся Женя, – это случается с ним уже не первый раз. Я-то хорошо Сашку знаю: полежит в стационаре денёк-другой, шороху там наведёт, медсестёр погоняет из угла в угол, потом выпишется, не долечившись, и сразу прибежит на работу… А что у него ещё кроме работы в жизни осталось? Дома-то он сидеть не может – там вообще с ума сходит…

10. Житейская мудрость

И всё-таки Яшке всегда везло на тёплые компании, где бы он ни оказался. Одиночество – нет, это не для него. Разные люди попадались ему на пути, и не всегда это были приличные и совестливые представители рода человеческого, но он подспудно чувствовал, что ему крайне необходимо для будущих литературных опусов, о которых он задумывался всё чаще и чаще, скрупулёзно исследовать самые разные характеры – не обязательно хороших людей, но и дурных, а следом за этим подмечать и копить в своих литературных запасниках какие-то индивидуальные чёрточки, сортировать в огромном человеческом гербарии заготовки для своих будущих персонажей. Как без этого написать что-то приличное? Не выдумывать же какие-нибудь небылицы!..

Через пару дней Женя заглянул к нему в отдел и сообщил:

– Помнишь, я тебя про ансамбль и про твои песни спрашивал? Ты ещё удивлялся, откуда знаю. Так вот, пришло время познакомить тебя с нашим заводским ансамблем. Нам нужны новые кадры. Не возражаешь?

– Так я же ни на каких инструментах не играю. Только если тексты песен…

– А играть