комсомольского вожака крайне не понравилась Яшке. Так бесцеремонно с ним ещё никто не обращался, даже Мартьяныч. После своего расставания с комсомолом ему хотелось так же, как некогда зловредная Нинка Филимонова, послать подальше каждого, кто обратится к нему от имени этого агонизирующего авангарда молодёжи. Но он решил раньше времени не обострять отношения, лишь молча встал и пошёл за Барковым.

Где находится комитет комсомола на заводе, он пока не знал, но наверняка у такого вальяжного и самоуверенного толстяка и кабинет будет соответствующий – с большим столом для совещаний, плакатами на стенах и какими-нибудь переходящими красными знамёнами за спиной.

Захлопнув за собой дверь отдела, комсорг неожиданно обернулся, хитро подмигнул Яшке, похлопал по плечу и рассмеялся:

– Чувствую, что ты подумал обо мне, – вон, какие глаза по полблюдца! Сразу говорю: я не такой, каким выгляжу, но с нашими людьми иначе общаться не получается. Необходимо надутого пузыря изображать. Статус такой.

Уважают только власть и силу, хоть и пищат о какой-то демократии… Пошли в курилку, поболтаем! Там нас уже Васильевич ждёт.

– Какой Васильевич? – удивился Яшка.

– Сашка Мартьянов. Вы же с ним вчера… познакомились. Он мне уже рассказал. Ты сегодня никаких дисков с собой не прихватил?

– Нет. Меня же никто не просил.

– Ладно, бог с ними, с дисками. Ещё будет время послушать. Пошли…

В курилке их и в самом деле ждал Мартьяныч.

– Ну, где вас черти носят? – закричал он, не обращая внимания на остальных курильщиков. – Я тут уже полчаса сижу… А работа стоит!

– Ну, давай теперь по-настоящему знакомиться, – Женя грузно опустился на лавку и достал пачку сигарет. – На, закуривай!

Яшка молча взял сигарету и присел с ним рядом.

– Мне сказали, что ты с крутым ансамблем сотрудничал, песни для них писал. Это так?

– Откуда вам это известно? – от удивления Яшка чуть не выронил только что прикуренную сигарету.

– Давай не на вы, а на ты, – рассмеялся Женя, – мы тут все свои… Правда, Васильевич?

– Правда, – Мартьяныч важно кивнул головой и поднял вверх палец. – Но это только между собой, а на людях – по имени-отчеству и на вы. Всё-таки я вам не пацан с улицы…

– Как скажешь, – ещё громче рассмеялся комсорг и повернулся к Яшке. – Ну, давай рассказывай, как дошёл до такой жизни.

– Откуда вам… тебе известно, что я с каким-то ансамблем работал и песни для кого-то писал? – повторил свой вопрос Яшка. – Не было никакого ансамбля…

– Ну… – хитро прищурился Женя. – У каждого свои источники информации.

– Да чего ты темнишь? – развеселился Мартьяныч, и уже Яшке: – У него дядька второй секретарь райкома партии, и он любую информацию на кого хочешь накопает. Даже из гэбэшников вытащит, если потребуется… А папаша Женькин – директор птицефабрики. Тоже не последний человек у нас в области! Так что гордись знакомством со столпами общества.

– Причём здесь мои дядька и папаша?! – сразу набычился Женя. – А я – совсем уже никто?

– А ты без них – ноль без палочки! И не сомневайся! – но, почувствовав, что так недалеко и до ссоры, Мартьяныч сбавил обороты. – Ладно, я пошутил! Ты же знаешь, что мы друзья, а друзья могут допускать некоторые вольности! Кто тебе, кроме друга, ещё правду скажет?

– Но с нами же тут новый человек, – Женя указал пальцем на Яшку, – что он про нас подумает?

– Кто новый? Яшка? – Мартьяныч развеселился окончательно. – Да он уже свой в доску! Мы с ним вчера битлов слушали и озверином вволю побаловались. Сочетание – незабываемое…

– А где я был вчера? – сразу забыл свои обиды Женя. – Меня почему не позвали? Тоже себе – друзья…

– Ничего ещё не потеряно, можно и повторить, – Мартьяныч хитро глянул на Яшку. – Готов к новому бою?

– Что мой шеф скажет? – забеспокоился Яшка. – Как-то неудобно ему снова про стенд впаривать.

Женя покровительственно похлопал его по плечу:

– Я же тебя забрал, чтобы поставить на комсомольский учёт. А это дело серьёзное, не на пять минут! Что-нибудь сделаешь не так – и всё, неизгладимый ущерб партии и его авангарду… Будет твой Сергей Петрович задавать ненужные вопросы – мы его быстро по партийной линии пропесочим. Мол, ставит палки в колёса. Они все у меня вот где! – Женя сложил свой громадный кулак в большой мясной шарик и помахал им перед Яшкиным носом.

Действительно, при таком вожаке связываться с комсомолом было себе дороже.

В тот вечер они задержались на заводе дольше, чем в первый раз. Поначалу Яшка с Мартьянычем собирались отправиться на электричку, но Женя заказал по телефону на вахте такси и всех великодушно развёз по домам, хотя жил совсем в другом конце города.

Домой Яшка вернулся уже в сумерках и изрядно навеселе.

– Что-то ты, сынок, не совсем так, как следует, начинаешь свою трудовую деятельность на новом месте, – подозрительно сказал отец. – Понимаю, что тебе необходимо влиться в коллектив, стать среди людей своим, но не выпивать же с ними с самого первого дня!.. Им-то что – они друг друга всегда прикроют, потому что знакомы уже не первый день, а ты всегда останешься крайним. На новичков все шишки сыплются…

– Больше такого не повторится! – искренне пообещал Яшка, хотя даже представить не мог, как поведёт себя, когда его в следующий раз снова потащат в лабораторию Мартьяныча. – Им, по-моему, совершенно всё равно, кто я – еврей, татарин или китаец. Нормальные ребята…

– А это к чему ты вспомнил?

– Так, на всякий случай, – пожал плечами Яшка и повторил: – Они – нормальные ребята…

– Это тебе так кажется! – больше отец ничего не сказал, но остаток вечера даже не смотрел в Яшкину сторону.

А тот поскорее поел чего-то из холодильника, потому что купленными в заводском буфете бутербродами сыт не будешь, и завалился спать.

Утром на работе и в самом деле начальник отдела ничего ему не сказал и даже не посмотрел в его сторону, а Яшка некоторое время посидел за своим кульманом, безразлично поглядывая на приколотый лист ватмана, однако никакая работа в голову не лезла. Всё-таки вчерашний хмель ещё не выветрился до конца. Чтобы никому не мозолить глаза, он отправился в курилку, скромно пристроился в уголке и вытащил первую утреннюю сигарету.

И тут в курилку заглянул Женя. Увидев Яшку, он присел рядом и, даже не здороваясь, встревоженно проговорил:

– Ты Мартьяныча не видел? А то я поискал его по заводу и нигде не нашёл. Куда он делся, чертяка такой? Вчера вы с ним до дома добрались без происшествий?

– Без происшествий. Распрощались и разошлись по домам, –