в Англии было обнаружено около 500 колец, кругов и других геометрических фигур на полях зрелой пшеницы. На этом материале в 1986 году Фуллер и Рендзл опубликовали работу „Загадки кругов“… В настоящее время исследования проводятся, в основном, группами энтузиастов… В сентябре 1991 года в создании кругов на полях признались жители Великобритании. Они продемонстрировала возможность создания на полях любых фигур… Еще одна из гипотез приписывает появление кругов вихрям, которые встречаются в холмистых регионах Великобритании. Частицы пыли, попавшие в крутящийся заряженный воздух, могут излучать свет… Одна из распространенных теорий утверждает, что круги на полях – результат творчества инопланетян: следы посадки НЛО или же зашифрованные послания землянам…»

Я закрыл книгу и задумчиво хмыкнул.

Начинало складываться призрачное ощущение чего-то… Я даже сразу не смог объяснить сам себе, чего именно. Сильный поток новой, разрозненной информации, пытаясь превратиться из турбулентного течения в ламинарное, ударил в мой мозг. Поднял в нем и закружил осенними желтыми листьями ворох мыслей. Пришлось остановиться и, взяв паузу, подождать, пока первый, самый сильный порыв уляжется.

Итак, что мы имеем? Первое: круги на полях известны с незапамятных времен. Упоминаются с тысяча шестьсот восемьдесят шестого года, но это ничего не доказывает. Все могло начаться намного раньше, еще во времена неолита или даже палеолита. Просто, во-первых, их было сложнее заметить, поскольку самолетов и планеров в те времена не существовало. Сейчас нас можно сравнить с великанами, а не с муравьями, оценивающими увиденный мир с высоты своего роста. Во-вторых, даже если какой-то из средневековых крестьян и стал счастливым открывателем сенсации, то что из этого следовало? А ровным счетом ничего. Не побежит же он рассказывать народным массам и феодальной общественности о том, что нашел. Потому как рассказ о «чертовых кругах» во времена веселых инквизиторских разборок легко мог перейти в обвинение о сговоре с дьяволом. А если в конечном счете все смогло бы завершиться благополучно, то информация все равно вряд ли дошла бы до наших дней. Для этого нужен человек, умеющий писать, и нужен хотя бы минимальный объем новостных листков, чтобы хоть один из них смог пережить ужасы бесконечных войн и революций.

Стало быть, возьмем за аксиому утверждение о том, что круги на полях не только культурных растений, но и вообще на любых полях с травой появлялись задолго до вступления человека в период расцвета цивилизации. И вообще задолго до появления самого человека. Что нам это дает? Пока что ничего конкретного и важного.

Идем дальше.

Стремительное освоение человеком космического пространства открывает все новые и новые созвездия. Новые миры и планеты. С такой скоростью шанс обнаружить внеземную, разумную форму инопланетной жизни на стадии развития техногенной цивилизации возрастает в геометрической прогрессии.

Первый контакт произошел спустя почти двадцать лет. Контактерами оказались раса живых камней, обитающая на планете с кислородной атмосферой и холодным климатом, обусловленным отдаленностью планеты от местной звезды. Обнаруженная совершенно случайно одним из кораблей-разведчиков раса стоунбергов, как сразу же окрестили инопланетян земные газетчики, помогла частично пролить свет на загадку движущихся камней, найденных в районе высохшего озера Рейстрэк-Плайя в Долине смерти на Североамериканском континенте. Их сразу же окрестили далекими потомками стоунбергов.

Второй инопланетной формой жизни вновь оказалась негуманоидная раса. И даже не углеродная. Планета-океан, чья многокилометровая толща наземного слоя состояла из жидкого аммиака, а атмосфера была наполнена ядовитыми парами сернистых соединений, населялась протоплазменными существами, напоминавшими земных медуз, свободно плавающих как по «небу», так и в «бездне морской». Отправленные на эту планету многочисленные научные зонды и глубоководные аппараты выяснили, что одинаковые по внешнему виду «медузы» представляют собой, тем не менее, два отдельных вида: морской и воздушный. Они не пересекались между собой в физическом плане, но, по всей видимости, все-таки имели общих предков, так как общались схожими ультразвуковыми сигналами.

Я перелистнул книгу в самый конец, пробежался по списку литературы и авторов. И закрыл книгу.

Инопланетяне инопланетянами, но к Шумовскому с одной теорией лучше не показываться. Нужна доказательная теория. И вот как раз с ней у меня пока что были проблемы.

– Жеан Антонович, вы же хорошо знали покойного? – Я с некоторым сомнением покосился на старый декоративный заварочный чайник. Из-под неплотно закрытой крышки отчетливо несло спиртом или водкой. – Что можете рассказать о нем?

Заведующий кафедрой нормальной физиологии человека усмехнулся в широкую седеющую бороду:

– Даже и не знаю, с чего начать, молодой человек. – Солосин пожал плечами. – Конечно, это трагедия. Мы все тут до сих пор находимся в легком ступоре. Для нас известие о преждевременной гибели нашего доцента было как снег на голову.

– Давно он у вас работал?

– В прошлом году, если меня не подводит память, мы поздравляли его с пятнадцатилетним юбилеем.

– Врагов или недоброжелателей у него не было?

– Да откуда у обычного преподавателя и ученого недоброжелатели? – усмехнулся Жеан Антонович. – А уж тем более враги. Есть, конечно, какие-то несогласия среди знакомых в коллективе. Все-таки разные люди, и на работе весьма продолжительное время вместе проводим. Но, собственно, как и везде. Ничего выдающегося или отличного от других мест. Разве что кто-нибудь из наиболее ленивых студентов, не вышедших вовремя на сессию. От них иногда можно услышать что-нибудь недоброе. Но ведь это было всегда. Еще в одна тысяча восемьсот двадцатом году, если верить хроникам тех лет, доктор Рене Лаэннек, пришел по вызову к одной из больных. Поскольку дама была знатной, а, стало быть, с весьма внушительным годовым доходом, размеры ее были прямо пропорциональны ее аппетиту и возможностью его удовлетворять. Обилие жировых складок и, простите, вонь, исходящая от них, делала невозможным процесс выслушивания тонов сердца и дыхательных шумов. Лаэннек оказался в весьма щекотливой ситуации, выход из которой ему подсказал стоявший рядом рояль. А вернее, нотная тетрадь, располагавшаяся на пюпитре. Следующий ход Рене был гениален и прост: он свернул тетрадь трубочкой и начал слушать больную через нее. Потом он писал: «Я был поражен той четкостью и ясностью, с которой все стал слышать». За дословность фразы я ручаться не берусь, но к оригиналу она вполне близка. Так был открыт метод аускультации. Лаэннек заказал себе уже деревянную трубку и стал всячески продвигать придуманный им метода осмотра и диагностики в массы. Но признания так и не получил. Коллеги высмеивали его, а студенты, которым он читал лекции, называли его «цилиндроманьяк». Что, собственно, и доказывает постоянство конфликта «преподаватель – студент», наравне с категорий проблем «отцы – дети».

– Заслушаться можно. – Я улыбнулся. – Это довольно интересно и познавательно.

– Приходите осенью на лекции.