class="p1">— Почему? — удивился я. — Мы ведь взяли его прямо на месте преступления. Да он еще и перепугался, когда сам чуть не превратился в крысу.

— Неважно, — хмыкнул Зотов. — У таких ушлых ребят, как банкир, испуг проходит очень быстро. А желание избежать каторги остается. И тут они начинают юлить изо всех сил. Но Трегубов, как я уже сказал, сидел тихо. Ребята по моему приказу его не трогали, я в управление тоже не торопился.

— Почему? Вам не хотелось скорее узнать все подробности?

Зотов насмешливо покачал головой.

— Потому, господин тайновидец, что преступника надо допрашивать или сразу, пока он ошарашен поимкой, или как следует помариновать в камере. Чем дольше человек остается наедине со своими страхами, тем труднее ему отпираться. Это я вам говорю как опытный следователь.

— Учту, — улыбнулся я.

— Так что я не спеша закончил осмотр в доме графа Толубеева, разобрался с другими делами, а к ночи вернулся в управление. Дежурный доложил, что Трегубов заснул с полчаса назад. Я приказал разбудить его и привести на допрос, потому что…

— Сонный человек хуже соображает и не так ловко врет, — с улыбкой закончил я.

— Вот именно, — кивнул Зотов. — Но Трегубов меня удивил. Прямо с порога он заявил, что берет всю вину на себя. Сказал, что готов признаться и подпишет любые бумаги. Такое желание сотрудничать показалось мне подозрительным.

— И вы решили, что у Трегубова есть сообщник, которого он пытается выгородить.

— Да, — удивленно ответил Зотов. — Именно так я и решил. И прямо спросил банкира, кого он покрывает. Трегубов это отрицал, но я-то видел, что он врет. И решил на него надавить.

— Как? — с любопытством спросил я.

— Очень просто, — усмехнулся Зотов. — Сказал, что если он выдаст сообщника, то суд смягчит ему наказание. А если откажется, завтра его допросит высокоранговый менталист и все узнает. Но признанием это считаться не будет, и банкир получит по полной.

— И Трегубов поверил? — удивился я. — Насколько я знаю, допросы с применением магии в Империи запрещены.

Зотов без улыбки посмотрел на меня.

— Не всегда, — негромко сказал он. — В особых случаях Тайная служба вправе применять любые методы. Суд такие доказательства не примет, но для дальнейшего расследования они очень полезны. Да и не каждое дело доходит до суда.

От его слов повеяло холодом.

— Но Трегубов вам не поверил? — спросил я.

— Поверил, в том-то и дело, — вздохнул Зотов. — Перепугался до смерти. Лицо почернело, он захрипел. Я даже ничего не успел сделать, а банкир буквально рассыпался в прах. Осталась только грязь вокруг стула. Эксперт ее метелкой в совок собирал.

— Ничего себе! — изумился я. — И что это было?

— Какое-то мощное проклятие, — раздраженно сказал Зотов. — Сообщник банкира очень не хотел, чтобы Трегубов проговорился.

— Судя по вашим словам, Трегубов знал о проклятии, — предположил я. — Значит, он выгораживал не просто сообщника, а главаря. Человека, который и затеял всю махинацию с оборотными деньгами. Банкир был просто исполнителем.

— Вы так думаете? — нахмурился Зотов.

— Это очень вероятно, — кивнул я. — Думаю, вам нужно внимательно проверить Уральский банк. Вряд ли там отыщется след, но небольшой шанс есть. Ведь похищенные деньги Трегубов проводил через свой банк. Куда-то они должны были утекать.

— Это верно, — согласился Зотов. — Казначейство уже занимается банком, но я подключу к ним своих помощников. Александр Васильевич, вы можете предложить что-то еще?

— Еще я бы подробно ознакомился с биографией Трегубова, — сказал я. — Не верится мне, что Свирель Преображения досталась ему от деда.

— Согласен, — кивнул Зотов.

Он прикрыл глаза, мысленно отдавая кому-то короткое распоряжение. Потом снова без улыбки посмотрел на меня.

— Я рассказал вам о смерти Трегубова не только для того, чтобы получить ваш совет. Возможно, вы теперь тоже под ударом, Александр Васильевич. Ведь это вы поймали Трегубова.

— Ну, и что? — усмехнулся я. — Самое умное, что может сейчас сделать сообщник Трегубова — это сбежать из столицы и исчезнуть вместе с деньгами. Любой нормальный преступник на его месте поступил бы именно так.

— Это не нормальный преступник, — негромко заметил Зотов. — Это высокоранговый маг. Наложить на Трегубова смертельное проклятие мог только специалист. А вы знаете, что такое столица для сильных магов?

— Знаю, — кивнул я. — Место Силы.

Еще одна странная особенность этого мира. Магия в нем распределена неравномерно. Очень неравномерно, я бы сказал. И самый сильный магический фон — в столице Империи, или под ней.

Точнее, все ровно наоборот. Это столица Империи находится в самом мощном Месте Силы.

— Хотя, если этот маг останется в столице, будет не так уж сложно его отыскать. Знаете, почему?

— Из-за запрета на высокоранговую магию? — предположил я.

— Именно, — кивнул Зотов. — Очень многие маги после запрета перестали развивать магический дар. Просто не видят в этом смысла. Даже Путь теперь получают ради престижа. А развить дар, не имея Пути, просто нереально.

— Может, это и к лучшему? — улыбнулся я. — Зачем обычным горожанам высокоранговая магия? От нее одни проблемы.

— Согласен с вами, Александр Васильевич, — жестко рассмеялся Зотов. — В общем, я вас предупредил, так что будьте осторожны.

— А вы всех сильных менталистов в этом городе знаете? — поинтересовался я.

— Думаю, да, — кивнул Зотов. — А в чем дело?

— На Ивана Горчакова тоже воздействовали ментально, — напомнил я.

— Да, — задумался Зотов. — Вы считаете, это мог быть один и тот же человек? Кстати, вы обещали назвать его имя.

Память не подводила начальника Тайной службы.

— Давайте сначала поговорим с Иваном, — предложил я. — И со старшим целителем. Иван помогал ему во время практики.

— Одаренный из рода Горчаковых проходил практику в вашем госпитале? — прищурился Зотов. — Так вот откуда ваш интерес в нему.

— Все может быть, — улыбнулся я. — Вы слишком подозрительны, Никита Михайлович. Дышите глубже, воздух этого парка замечательно успокаивает.

— Работа у меня такая, всех подозревать, — буркнул Зотов.

Но послушно задышал. Я с интересом взглянул на него и заметил, что упрямая морщинка между насупленными бровями Зотова