в центральной части и представляет собой круг, возвышающийся над периферией. Он также разделяется трассами на равные сектора, но принцип перехода дорог с нижнего уровня на второй понять пока что нельзя. Все здания в городе увеличиваются к его центру. Там уже располагаются небоскребы порядка пятиста с лишним метров.

– То есть, если смотреть на него сверху, мы получаем круг на ромбе. А если сбоку, то подобие пирамиды. Так? – уточнил Поэт.

– Получается, так, – подтвердил майор.

– Перфекционисты строили, – высказал свое мнение Зол.

– С учетом остановки на обратном пути у колеса, до наступления заката у нас остается примерно шесть часов. – Майор посмотрел на собравшихся возле бронеавтомобиля людей. – В город выдвигаемся двумя группами по шесть человек. Обеим группам выполнять основную задачу по проведению разведки в городе. Группа номер один проводит осмотр двух-трех зданий на периферии, а затем углубляется в центр города. Группа номер два выполняет второстепенную задачу по обнаружению и возвращению на базу севшего в восточной части БПЛА. Для большей эффективности при исследовании неизвестной территории рекомендую нашим ученым разделиться. А с учетом количества мест в «Тиграх» и необходимости обеспечения обеих групп медицинской помощью, Анатому и Золу стоит решить, кто из них с кем отправится. Вопросы?

– Ты точно знаешь, что мы на этой самой восточной окраине? – Сидевший рядом с Шаманом в кабине бронеавтомобиля Вахтер, наконец, не выдержал и, подперев щеку кулаком, стал с тоской смотреть на тянувшуюся, казалось, до бесконечности вереницу одинаковых зданий по обеим сторонам улицы. Не дождавшись озвученного ответа на свой вопрос, боец через какое-то время бросил на водителя полный страдания взгляд: – Мы не ездим по кругу?

Молчаливый Шаман только мотнул головой, и на этом диалог закончился, как и все предыдущие попытки его разговорить.

Будучи в сегодняшнем сводном экспедиционном отряде самым молодым, Вахтер изнывал от томительного безделья и безрезультатного просиживания уже затекшей пятой точки. По приказу майора следовало незамедлительно начать исследование обнаруженной территории, а поиски никому не нужного беспилотника оставить уже на потом. Ведь командир подразделения сразу обозначил ограниченность во времени, а, стало быть, этого самого времени на разведку зданий может и не остаться. Но все его намеки и предложения оставались без ответа. Все как будто зациклились на этом гексакоптере, будь он неладен. По непризнанному мнению Вахтера, уже давно стоило заняться настоящей работой. Ведь они же, в конце концов, исследовательский отряд, а не поисково-спасательный. Да и Поэту, он более чем уверен, уже надоело скучать внутри этой бронированной коробки на колесах, тащившейся со скоростью сорок километров в час. И это при мощности движка в двести пятнадцать лошадей! Все всякого сомнения, Поэт, так же, как и Вахтер, жаждет испытать настоящие приключения, а не сидеть, уставившись в одну точку перед собой, пытаясь разглядеть остатки упавшего с неба БПЛА. А если его вообще не удастся найти? У него какой размер-то? Метра полтора от силы. Это если брать с размахом винтов. А так – вообще мелюзга полная. Он видел, как Хруст его с ладони запускал. А если майор ошибся и эта техника упала на какую-нибудь крышу, он тут впустую прокатается весь день, так ничего интересного и не увидев.

Вахтер еще раз посмотрел на невозмутимого Шамана.

И как только он разбирается, на какой улице они уже были, а на какой – еще нет? Тут же все дома одинаковые. Ни одного запоминающегося отличия. Ни скверов, ни парков, ни пешеходных дорожек, никаких магазинов или торговых центров. Единственным разнообразием в уличной архитектуре были возвышающиеся возле углов зданий небольшие, метра полтора высотой, столбики, располагающиеся возле всех перекрестков. Заметив первый такой столбик, отряд остановил «Тигра» неподалеку, и высыпавшие из него члены экспедиции, кроме Шамана, старательно осмотрели невиданную вещь, пытаясь определить ее назначение и принцип работы. После нескольких минут неудачных экспериментов, изделие неизвесной цивилизации оставили в покое, погрузились заново в автомобиль и продолжили поиски гексакоптера, более не отвлекаясь на столбики.

– Шаман! Стой! – раздался в эфире голос Варана. – Перекур. А то уже все задницы отсидели.

Предложение было положительно воспринято всеми, и, повинуясь демократическому голосованию большинства, Шаман остановил бронеавтомобиль, не заглушая мотор. Высыпавшие наружу бойцы, Зол и Поэт стали прохаживаться и разминать затекшие за время долгого сидения члены.

– Кстати. – Дрозд посмотрел на закурившего Вахтера, отмахиваясь рукой от дыма, тянущегося в его сторону. – Все хотел спросить, а почему тебя Вахтером кличут?

Тот, усмехнувшись, нарисовал на покрытом дорожной пылью боку «Тигра» слово «Baxter».

– Что написано?

– Бакстер, – прочитал надпись Дрозд.

– А если по-русски прочитать?

– Вахтер.

– Вот, – грустно протянул боец.

– Тихо! – Стоявший чуть поодаль и, казалось, не интересующийся разговором Шаман, наконец, подал голос, подняв руку в предостерегающем жесте. Остальные бойцы замолчали, повернувшись к нему. Но Шаман более не произносил ни слова, только стоял, наклонив голову и внимательно прислушиваясь к каким-то только ему одному слышимым звукам. В процессе ожидания, сложившаяся картина, достойная окончания пьесы «Ревизор», начала затягиваться, и Вахтер уже хотел было первым прервать возникшее молчание. Но в следующую секунду Шаман ткнул пальцем в сторону соседней улицы, проходящей перпендикулярно той, на которой они стояли, и скрытой сейчас за углом высокого, массивного дома.

– Нам туда.

– Там гексакоптер? – Варан подошел ближе и теперь сосредоточенно всматривался в сторону соседней улицы, стараясь услышать то, что так насторожило Шамана. – Ты уверен?

– Да.

– Почему?

– Потому, что там слышен стук зубов о металл. А поскольку в этом городе, как я понял, из металла в привычном нам понятии не сделано ничего, то остается только наша потерявшаяся игрушка.

– В машину! – скомандовал Варан.

Быстро рассевшись по своим местам, люди прильнули к окнам бронеавтомобиля. Управляемый Шаманом «Тигр» медленно повернул за угол, и сидящий в кабине Вахтер издал короткий возглас не то страха, не то удивления.

Недалеко от поворота на земле лежал сломанный от удара и завалившийся на бок БПЛА, сиротливо вздернувший вверх два уцелевших винта и как бы просящий своих хозяев о защите. Защите от тех, кто сейчас, окружив гексакоптер, осторожно пробовал его на зуб. Это были три полосатых, черно-серых твари с выгнутыми дугой горбатыми спинами, расположенными значительно ниже высоких колен четырех лап, придававших этим чудовищам сходства с гигантскими пауками, жилистыми и, по всей видимости, чрезвычайно подвижными. Все они, как одна, повернули головы в сторону выехавшего на перекресток и остановившегося в десятке метров от них бронеавтомобиля. Спрятанные в глубоких глазницах глазные яблоки выдавали свое наличие только ярко-белым точечным огнем зрачков, немигающе уставившихся на появившееся нечто.

– Страсти-то какие! – тихо сказал Валера. – Такую ночью увидишь