вышла вперед. Кончики острых ушей покраснели от едва сдерживаемого гнева.

– Ты вместе с Нирасом специально подсунул мне тот свиток? Приняли меня за наивную дурочку?

– А кто у нас здесь? – Алчность накрутил прядь волос из челки на палец и насмешливо улыбнулся. – Маленькая крыска, которая решила обхитрить Семь Смертных Грехов и предать Хэйдерес?

– Я тебе не крыса, Аварус! – Хвост демоницы бил из стороны в сторону, как у разъяренной кошки.

– Конечно же да, Лис. Предателей не прощают – ты знаешь, как расстроился братец Нирас, когда узнал, что маленькая Лис стащила у него свиток? Хорошо, что я заранее поставил на него отслеживающую печать. Так и знал, что ты отнесешь его Лурии. Сестра слишком мягкосердечна к брошенкам вроде тебя.

– Как тебе удалось прорвать Завесу? – спросил Шеол. Искры возле него погасли, а грудь тяжело вздымалась.

– Дайте подумать… – Алчность оставил волосы в покое и приложил палец к губам, а потом безумно рассмеялся. – Всему причиной моя жадность и изобретательность. Свиток привел меня в нужное место, а потом всего лишь пара тысяч демонов сделали свое дело.

– Ты убил несколько тысяч демонов, чтобы проникнуть сюда? Только для этого? – У Лис сорвался голос.

– Тысячей больше, тысячей меньше… Не имеет значения. Если я сейчас уничтожу единственного, на ком еще держится Завеса, и принесу голову Верховного Жнеца Владыке, то он сделает меня Князем Тьмы и отдаст вкусных людишек из Экнориана.

Огненная волна стремительно пронеслась над полем прямо к Алчности, но он даже не стал уворачиваться, лишь раскрыл руки, принимая пламя в свои объятия и наслаждаясь им, словно встречей со старым другом. Рядом с Лис и Шеолом встал У Вэйшень. По его лицу струился пот, а на одной щеке кровоточила глубокая рана. Крыло Феникса пылало уже не так ярко, блеск золотого клинка потускнел, но решительный взгляд Бога Войны красноречиво говорил о том, что он может убить еще столько же демонов, если придется.

– Какое прекрасное пламя, точь-в-точь лава в Хэйдересе! Прекрасно, а я думал, покроюсь тут коркой льда. О да-а-а! Еще, хочу еще, дай мне больше огня! – Алчность обнял себя за плечи и, дико хохоча, закружился на месте.

Остановившись, он посмотрел прямо на У Вэйшеня.

– Надо же, папочка будет доволен: я принесу ему две головы! – Он радостно хлопнул в ладоши и нетерпеливо подпрыгнул. – Верховный Жнец и небожитель! А маленькую крысу я оставлю себе в услужение.

– Лис? – позвал демоницу Шеол.

Та бросила взгляд на плечо, где находился закрытый глаз Оми, и ответила:

– Последние силы ушли на барьер, временно я не могу ее использовать.

– Тогда держись рядом с Нейном и Янь Шэнли. Генерал?

У Вэйшень повел плечом и крутанул гуань дао, сбрасывая с него кровь и слизь.

– Если у меня есть шанс убить Смертного Греха, то я никогда от него не откажусь. Но лучше бы нам сделать это побыстрее.

Шеол дотронулся до оголенного участка груди, и под его пальцами на коже тускло вспыхнул замысловатый символ. Он сжал пальцы, как будто обхватывал рукоять меча, и вытянул прямо из груди святящийся предмет. Когда сияние погасло, жнец держал в руке необычный изогнутый меч, заточенный только с одной стороны. Его покрывали волны с витиеватыми узорами, а лезвие выглядело старым, со множеством зазубрин. Украшение на эфесе в виде двух потемневших дуг, соединенных круглой эмблемой, потеряло почти всю позолоту. Меч не производил впечатление сильного оружия, способного убить Смертного Греха.

– Ты собрался сражаться с Алчностью этим? – Бог Войны пребывал в таком же замешательстве.

– Забавный у тебя меч, жнец. Ну что ж, пока мои зверушки лакомятся закуской из жнецов, я добуду ваши головы и души. – Алчность щелкнул пальцами и на мгновение исчез, чтобы потом появиться на спине у Суры.

Монстр обнажил клыки и взревел, оглушая всех вокруг. Его щупальца бешено извивались и щелкали зубами, а слизь, смешиваясь со слюной, стекала по чешуе.

– Сура, время раннего завтрака!

Монстр вгрызся когтями в землю, чтобы оттолкнуться от нее и ринуться в нашу сторону, разнося все встреченное на пути.

– С Аварусом я разберусь сам, генерал. Огненный Феникс без полной трансформации не сравнится с лавой Хэйдереса. Суру оставляю на вас. Не попадите под слизь и не дайте щупальцам себя укусить. – Шеол не успел договорить, а У Вэйшень, не слушая его, уже бросился на Алчность.

Жнец пригнулся, отводя меч, и с неожиданной скоростью последовал за ним. Они стали похожи на золотую и фиолетовую молнии, которые слились в ожесточенном танце вокруг огромного чудовища. Бог Войны подпрыгнул, нанося удар сверху, но Алчность, не прикладывая усилий, остановил клинок гуань дао одной рукой и отбросил его от себя. У Вэйшень отлетел, проехался по земле и еле устоял на ногах.

– Не забывай, небожитель, что сила твоей птички не уступает Смертному Греху, а у меня нет ограничений, в отличие от блюстителей скучных законов.

Алчность подул на ладонь, и в воздух взметнулись сотни огненных лепестков. Закружившись в вихре, они устремились прямо к Богу Войны. Тот поднял гуань дао и принялся быстро раскручивать его двумя руками, вызывая потоки воздуха и отражая огненный смерч. Но все же несколько язычков осели на одежду и лицо, обжигая У Вэйшеня.

– Говорил же вам, генерал, Феникс в таком состоянии не сможет победить Аваруса в честном сражении! – Шеол пронесся мимо Бога Войны и легко взбежал по хвосту Суры на спину.

Алчность вовремя развернулся, отражая удар со спины. Он не применял оружие, используя вместо него магию и собственные руки, облаченные в черную броню. Шеол заскользил назад по чешуе, но тут же снова набросился на противника. Их движения были столь быстры, что человеческий взгляд едва мог уследить за ними.

Длинное щупальце дотянулось до ноги Шеола и обхватило его лодыжку, стягивая вниз. Жнец покачнулся на слизи, еле успев уклониться от когтей Алчности. Золотая вспышка пронеслась перед глазами, отрезая зубастое щупальце. Во все стороны брызнула темная, почти черная, кровь. У Вэйшень повернулся к Шеолу и, замерев на секунду, словно обменивался с ним мыслями, снова бросился на Суру, подрезая сухожилия на огромных лапах. Чудовище взревело и, потеряв контроль от боли, стало носиться по полю, грозя растоптать и монстров, и жнецов.

– Моя крошка! – возопил Алчность. – Как вы посмели обидеть мою деточку? Не прощу! В бездну ваши головы, я просто испепелю здесь все!

Обезумевшая Сура продолжала бесноваться, она поднялась на задние лапы, стряхивая с себя всех. Израненные глаза истекали кровью, а отрезанные щупальца безжизненными змеями валялись на земле.

Меж пальцев Алчности образовались капли